Так далеко ее еще никогда в тюрьме не заводили. Неизвестность пугала и настораживала. Но в том, что она больше никогда не вернется в свою камеру, Надежда почему-то не сомневалась. В своем мнении она укрепилась еще больше, когда ей выдали ее одежду, в которой она прилетела из Красносибирска.
Пока Надежда под бдительным оком надзирательницы переодевалась, в ее голове мелькнула шальная мысль, от которой сладко замерло сердце: «А вдруг?..» — однако, Холмогорова гнала эту мысль от себя, чтобы не обольщаться напрасно.
Тем не менее, как ни готовилась Надежда к худшему, к ее радости, случилось обратное — и именно то, на что она рассчитывала.
В комнатке, куда ее препроводила надзирательница, находился Садык — конфидент, доверенное лицо его высочества шейха Абдула Аль Азиза.
— Это ты, Садык? — сдерживая радость, задала Холмогорова дурацкий вопрос, будто в оболочке Садыка мог предстать перед ней другой человек.
— Я, Надежда, я, — заявил на хорошем английском араб. Он был смуглым, плотным громилой, выполняющим при шейхе роль телохранителя. — Собирайся, домой поедем.
Надежда птичкой выпорхнула за ворота тюрьмы. Однако в свое счастливое избавление она поверила только тогда, когда оказалась в джипе Садыка.
— Как тебе удалось вытащить меня, Садык?! — щебетала она, вертясь на заднем сиденье, то и дело прилипая то к одному окну, то к другому. За ними начиналась счастливая свободная жизнь, к которой Холмогорова так стремилась, изнывая несколько долгих месяцев в душной зловонной камере.
— Шейх тебя выкупил, — посмеиваясь, объявил Садык. — Гору баксов заплатил. Ты, Надя, другое платье надень, я тебе приготовил. Там в сумке лежит. А то сама знаешь…
Холмогорова действительно знала. В эмирате Абу-Дуби, куда они, очевидно, ехали, ибо там находились владения шейха Аль Азиза, по закону не разрешалось появляться с голыми запястьями и щиколотками. А иначе… Нет, упаси боже, в тюрьму Наде больше не хотелось. Никогда в жизни, уж лучше смерть! Холмогорова достала из сумки длинное платье из верблюжьей шерсти и надела его поверх своей одежды.
Они пересекли границу Эмирата Абу-Дуби, вихрем промчались по шоссе вдоль песчаной береговой линии, затем въехали в крупный, по здешним меркам, город.
У большинства людей Эмираты ассоциируются с пустыней, верблюжьей колючкой, дюнами да с голубыми водами Персидского залива.
Но это не вся правда, а только ее часть. Здесь имеются хорошо развитые города, где современность превосходно сочетается с историей.
Город, по которому ехали, с его высотными зданиями, при взгляде на него с широкой набережной здорово смахивал на Манхэттен с его знаменитыми небоскребами. Сама же набережная — длинная ухоженная улица с зелеными газонами, уютными кофейнями, великолепными лестницами — была поистине райским уголком.