Это был очень хороший взгляд. Я научилась ему у королевы Англии, Елизаветы II, изображенной на британской пятифунтовой банкноте. Инструктор по играм сделала шаг назад. А я подошла к Саре и положила руку на ее плечо.
Сара посмотрела на меня.
— О боже, — пробормотала она. — Бедняжка Чарли. Я не знаю, что делать.
— А что вы обычно делаете, когда он так себе ведет?
— Я уступаю. Я всегда уступаю. О господи, Пчелка, я не знаю, что со мной происходит. Я забыла, как это — уступать.
Сара закрыла лицо руками. Инструктор по играм увела ее и усадила на стул.
Я подошла к Чарли и тоже повернулась лицом к стене. Я на него не смотрела. Я смотрела на кирпичи, из которых была сложена стена, и молчала. Я хорошо умею смотреть на кирпичи и молчать. В центре временного содержания я занималась этим два года, и это мой рекорд.
Я думала о том, что я стану делать в этой комнате детского сада, если за мной вдруг придут. В этой комнате все было не так-то просто, поверьте мне. Например, там было нечем себя порезать. Все ножницы были пластмассовые, с закругленными, мягкими кончиками. Я просто не представляла, как можно было бы убить себя в этой комнате, если бы пришлось это сделать.
Прошло довольно много времени, прежде чем Чарли на меня посмотрел.
— Ты чего делаешь? — спросил он.
Я пожала плечами:
— Думаю, как отсюда убежать.
Молчание. Чарли вздохнул:
— Они позабирали мой костюм Бэтмена.
— Почему они это сделали?
— Потому что я делал пи-пи в мой костюм Бэтмена.
Я опустилась на колени и посмотрела в глаза Чарли.
— Мы с тобой одинаковые, — сказала я. — Я два года прожила в таком месте. Нас заставляют делать то, чего мы не хотим. Ты из-за этого сердишься?
Чарли кивнул.
Я сказала:
— Я тоже сержусь.
Я слышала, что в комнате все мало-помалу начинают заниматься обычными делами. Дети снова начали кричать и разговаривать. Женщины смеялись, в чем-то помогали детям, за что-то их отчитывали. Чарли, стоя в углу, смотрел себе под ноги.
— Я хочу моего папочку, — сказал он.
— Твой папочка умер, Чарли. Ты знаешь, что это означает?
— Да. В раю он.
— Да.
— А где рай?
— Это такое место… вроде этого. Как детский сад, как центр временного содержания, как странная далекая страна. Он хотел бы вернуться домой, к тебе, но не может. У твоего папы все точно так же, как у моего папы.
— Ой. Твой папочка тоже умирал?
— Да, Чарли. Мой папа умер, и моя мама тоже умерла, и моя сестра умерла. Все они умерли.
— Почему?
Я пожала плечами:
— Их убили злюки, Чарли.
Чарли наклонился и подобрал с пола маленький обрывок красной бумаги. Он надорвал бумажку и положил себе на язык, чтобы попробовать на вкус, а потом бумажка прилипла к его пальцам. Он высунул язык, чтобы слизнуть бумажку с пальцев. А потом посмотрел на меня: