Но внимательной, заботливой матерью ее никак нельзя было назвать. Когда Розе исполнилось семь, девочка спросила:
— Зачем ты меня рожала, если я тебе не нужна?
— Как же я буду помогать рожать другим женщинам, коли у меня самой никогда не было ребенка? — ответила мать вопросом на вопрос.
— Значит, ты завела меня, просто чтобы лучше подготовиться? — проворчала Роза.
— Все в жизни — подготовка к чему-нибудь, — добродушно отозвалась Клубок, которая, надо отдать ей должное, никогда не сердилась и не ругалась. Она, правда, редко задумывалась о том, что ей следует позаботиться о дочери или что-то для нее сделать, но зато она ни разу не тронула ее даже пальцем. Она никогда не ругала Розу и давала все, что бы та ни попросила — будь то обед или любимая жаба, аметистовое ожерелье или урок колдовства. Если бы Роза попросила, Клубок, несомненно, купила бы ей новое платье, но дело в том, что Роза ее не просила. Девочка с детства привыкла сама о себе заботиться, и это стало одной из причин привязанности к ней Алмаза. Именно с ней он узнал, что такое настоящая свобода. Когда же Розы не было рядом, он ощущал себя свободным, только если слушал музыку, или сам играл на каком-нибудь инструменте, или пел.
— Да, у меня есть талант! — с нажимом сказал он, потирая виски, потом с силой дернул себя за волосы.
— Перестань, — строго сказала Роза. — Оставь свою голову в покое!
— Тари думает, что есть!..
— Конечно, есть! Не пойму только, какое может иметь значение, что там думает какой-то Тари! Ведь ты уже сейчас играешь на арфе в десять раз лучше, чем он.
Это умение вовремя похвалить, поддержать было второй причиной, по которой Роза так ему нравилась.
— Хотел бы я знать, бывают ли маги-музыканты? — спросил он, поднимая на нее взгляд.
Роза ненадолго задумалась.
— Честно говоря, не знаю.
— Я тоже. Морред и Эльфарран пели друг для друга, а ведь Морред был великим волшебником. Кажется, на Острове Рок есть Мастер Регент, который обучает будущих магов героическим песням о великих деяниях Древних и балладам о мудрости предков, но я еще никогда не слышал, чтобы кто-то из Великих Магов был музыкантом.
— Не понимаю, почему маг не может сочинять музыку или играть на музыкальных инструментах, — пожала плечами Роза. Для нее вообще не существовало ничего невозможного; Алмаз любил ее и за это тоже.
— Мне всегда казалось, что они чем-то похожи, — сказал он. — Я имею в виду — музыка и магия. Ведь и заклинания, и мелодии должны звучать абсолютно правильно, разве не так?
— Подготовка. Тренировка. Практика, — мрачно проговорила Роза. — Все дело упирается в это. — И она пустила в его сторону мелкий камешек, который еще в полете превратился в ярко-голубого мотылька. В ответ Алмаз послал ему навстречу свою бабочку, и оба легкокрылых цветастых создания некоторое время вились и танцевали в воздухе, прежде чем снова превратиться в невзрачные камни и упасть на землю. То был один из трюков, который Алмаз и Роза выучили, чтобы приветствовать друг друга. Золотой очень бы удивился, узнай, что в основе его лежит фокус с прыгающим камешком.