Эта вынужденная позиция не приносила душевного облегчения Михаилу, и поздними вечерами он горько и тяжело вздыхал от осознания того, как преступно мало сделано для обороны Крыма. Вдвое больнее ему было осознавать тот факт, что препятствовали этому свои родные командиры и командующие. Сидя в мансарде и вперив взгляд в темные воды моря, он молил бога дать ему силы противодействовать всей этой мышиной возне вокруг себя и Севастополя. За короткий срок пребывания в городе граф успел полюбить его всей душой. Он искренне надеялся, что с появлением противника ему будет легче.
Именно с этими ожиданиями, вот уже четвертую ночь, и засыпал в полглаза и пол-уха граф Ардатов, готовый в любую минуту встрепенуться и начать действовать, едва только появиться тревожная весть. С этой целью, несколько маленьких шхун и баркасов несли непрерывное патрулирование перед Евпаторией, сменяя друг друга через каждые девять часов.
Один томительный день тянулся вслед за другим, но восточная армия французов и англичан словно вымерла, бесследно испарилась на широких просторах Черного моря. Долгожданное известие пришло только рано утром и не со стороны моря. Его принес донской казак из отряда Зоргича несшего патрульную службу на берегу вблизи Евпатории. Рано утром обходя морской берег, патрульные услышали со стороны Евпатории несколько глухих взрывов, вслед за которыми были явственно слышны громкие крики и ружейная пальба. Поскольку наших кораблей в этом районе не должно было быть, казаки сразу поскакали с донесением к Ардатову, оставив несколько человек продолжать вести разведку.
Вскоре сообщения в Севастополь стали поступать стремительным потоком, позволяя составить предварительную картину о действиях противника. Те глухие взрывы, что всполошили патрульных, произошли вследствие подрыва подводных минных заграждений, установленных нашими моряками на подходе к Евпатории после настойчивого призыва Ардатова к действиям по защите порта. С большим трудом Ардатов заставил Корнилова произвести постановку мин ранее присланных из Петербурга для апробации этого вида оружия. Из-за скрытого противодействия со стороны флотской верхушки, было выставлено всего только два минных букета вместо десяти требуемых графом.
По иронии судьбы, на них подорвались два больших французских транспорта перевозившие исключительно лошадей и малое количество пехоты. Французы, идущие под прикрытием утренних сумерек и легкого тумана, не разглядели сигнальные вешки, которыми русские моряки обозначили расположение подводных заграждений, и свыше пятисот лошадей погибли в результате взрывов на кораблях.