– А как же потом из них пить и есть? Это же химия! – горячился Беркас.
– Можно слегка ополоснуть или просто вытереть насухо полотенцем. Уверяю вас, это совсем не вредно, – поучала немка, демонстративно переписывая показания счетчика использования горячей воды…
Но всерьез обидеться на немцев и их столицу не получалось. Как ни мучили Каленина идеологические химеры, он медленно и неуклонно влюблялся в город, в его тихую старину, утреннюю умытость и нереальную чистоту улиц.
На улицах Бонна пахло хорошим кофе и вкусными сосисками. Пивные, которые, казалось, встречались на каждом углу, источали чуть кисловатый, дрожжевой аромат пива. Дразняще пахло свежей выпечкой, ванилью и карамелью.
В уличных палатках с раннего утра до поздней ночи продавали разнообразные фрукты, многие из которых Беркас прежде не только не пробовал, но даже на картинках не видывал.
Беркас научился ловить кайф от возможности зайти утром в маленькую кофейню и за чашечкой кофе поболтать с приветливым хозяином, который просил при случае передать привет господину Льву Толстому, о книгах которого он слышал много хорошего и даже видел американский фильм «Война и мир».
…Старожилы учили Беркаса, что покупки для отъезда в Союз – дело очень серьезное. Существовал джентльменский набор того, что рекомендовалось покупать в первую очередь, – в частности мохер, модные шмотки, аудиотехнику и презервативы. Один такой опытный паренек – физик из Волгограда, проживающий в Мюнхене, – наставлял Беркаса:
– Вези только то, что можно потом с выгодой продать! Вот смотри: провез ты, допустим, два кассетника[25]. Заплатил за них пятьсот марок. Один – себе, а другой толкнешь в Союзе за сто пятьдесят рублей. А это по официальному курсу примерно шестьсот марок. Вот и окупил все расходы, да еще сто марок сверху.
– А мохер на кой мне сдался? – удивлялся Каленин.
– Жена вяжет?
– Нету у меня жены! То есть она есть, но мы не живем вместе…
– Плохо! – сокрушался волгоградский физик. – Так бы она тебе свитер мохеровый связала. Выйдет супердешево.
– Зачем мне свитер? – не унимался Беркас.
– Не нужен свитер – продай мохер. Заработаешь – поездку окупишь…
В итоге Беркас на все советы наплевал и составил список родственников и друзей, которые должны были стать счастливыми обладателями немецких сувениров. Против каждого стоял соответствующий подарок. На дедушке, Георгии Ивановиче, Беркас споткнулся. Он решительно не представлял, что можно подарить деду, чтобы попасть в десятку, поскольку сам факт выезда Беркаса в капстрану тот воспринимал крайне негативно. Он вполне серьезно требовал, чтобы Беркас непременно сообщал всем немцам старше сорока лет, что его дедушка «покрошил на войне столько фашистской сволочи, что не хватит места на Центральном боннском кладбище».