Красивая, веселая, сексуальная, притягательная Тереза. Бог мой, он все еще пытался примирить сложившийся у него образ с теми словами, которые она бросила ему в то утро. И чем больше Тони старался сделать это, тем больнее становилось. Арчер чувствовал себя полностью опустошенным. Тяжело вздохнув, он начал наполнять кофе опустевшую чашку, но, задумавшись, перелил горячую жидкость через край. Мужчина тупо смотрел на бесчисленные фотографии, разбросанные по полу студии.
На них была изображена Терри. Тони решил, что в один из этих затуманенных алкоголем дней он разбросал снимки по комнате. Он мог только сожалеть, что не сжег фотографии в приступе пьяной ярости, потому что, будучи трезвым, не мог даже подумать о таком святотатстве. Фотограф не сомневался, что эти снимки — самое лучшее, что ему удалось создать. Но он, очевидно, не смог их уничтожить не из-за их великолепного качества, а из-за содержания.
Поддавшись тому, что сам же определил как профессиональный мазохизм, Арчер поставил чашку с кофе на стол и начал поднимать фотографии с пола — одну за другой.
Когда Тони проявлял пленки, он чувствовал, как в нем закипает непонятное раздражение, природу которого он не смог тогда определить. Его осенило только на следующее утро, когда он проснулся в постели Терри. Это была сама настоящая ревность. Он испытывал сильнейший, иррациональный приступ ревности от одной мысли о том, что придется делиться этим зрелищем с другими мужчинами.
Фотограф убеждал себя, что поступает крайне глупо. Но стоя под горячей струей душа в доме Терри, был вынужден признать очевидное — он влюбился в мисс Лоунс окончательно и бесповоротно.
Слава богу, он не выставил себя идиотом — не признался ей в этом. Правда, сейчас, когда он смотрит на красивое лицо Терри, которая улыбается ему со снимка, сделанного крупным планом, Тони пришло в голову, что его... что его любят! Но он тут же одернул себя, подумав, что с перепоя увидел на фотографиях Терри отражение собственных чувств. Он, конечно, неплохой фотограф, но даже Клоду, а тот был гением, не удалось бы изобразить такое.
Вдруг Тони, поддавшись какому-то внутреннему чувству, как сумасшедший, лихорадочно стал перебирать снимки, лежавшие на полу. Ему в голову пришла безумная мысль. Вскочив на ноги, он схватил со стеллажа один из альбомов отца. Тони судорожно переворачивал страницы, пока не нашел фотографию Терезы крупным планом, сделанную Клодом для «Лафонтейн Косметик».
Все еще боясь верить своим глазам и подозревая, что отец мог использовать мягкие линзы для этого кадра, Энтони вцепился в один из последних альбомов Клода. Быстро пролистав страницы, он остановился на том, что искал, — четкий снимок лица Терри. Затаив дыхание, Тони сравнил его со своими фотографиями.