– Ты уверена, что это не опасно? – всхлипывает Магга, и Ханна отвечает, будто вопрос самый что ни на есть обыденный:
– Конечно, нет, ты ведь не хуже меня знаешь, что для него это ничуть не опасно. У нас здесь, поблизости, нет плохих людей.
– Да, но все же… – всхлипывая, произносит Магга, но Ханна перебивает:
– Так о чем я говорила? Ах да, купанье, маленького птенчика необходимо выкупать. Элли, может, ты нальешь себе еще кофе, пока мы с Маггой выкупаем нашего маленького гражданина?
Ох уж эта Ханна! И зачем ей понадобилось обращаться к ней в присутствии Магги? Что она хотела этим сказать? Неужели не видит, что Магга явно лишилась рассудка? Но чтобы до такой степени… Ну да, конечно, Marry снова не узнать: она перестала плакать и теперь пятится к дверям, лицо застыло, плечи обвисли. Не смотрит ни на сестер, ни на малыша, ни на что в особенности, по крайней мере ни на один из близких предметов. Вне всякого сомнения, ей необходим врачебный надзор, но сейчас, здесь, об этом, право же, не хочется думать.
Элли пытается прочесть что-либо по лицу Ханны, но видит только ее профиль. Ханна молча идет за Маггой с полуголым младенцем на руках. Наконец обе исчезают в коридоре, и она слышит, как Магга испуганно шепчет:
– Что ей здесь нужно? – А Ханна весело отвечает:
– Элли? Да она просто приехала навестить меня, так же как и ты!
Просто невероятно, до какой степени толстокожим может стать человек! Неужели она вправду ничего не понимает? Да ведь ясно как божий день, что люди в таком состоянии просто опасны, могут стать опасными в любую минуту. Элли достаточно хорошо разбирается в психических расстройствах, чтобы безошибочно определить признаки той самой болезни. Может, лучше ни во что не вмешиваться, уехать, не говоря ни слова, и даже виду не показывать, что она вообще сюда заглядывала? Наверное, так было бы разумнее всего. Но что-то – она сама не сознает, что именно, – удерживает ее. Может быть, мысль о том, что Ханна решит, будто она сбежала. Из трусости. А ей совсем не хочется, чтобы о ней так думали. Все знакомые считают ее человеком волевым и энергичным.
Нет, она вовсе не думает удирать, просто берет сумку и выходит из дома на улицу, на свежий воздух.
Возле тачки сидит на корточках девочка и собирает в нее всякий хлам. Сейчас она копается в клумбе, как будто ищет чего-то. Ужас, до чего грязен этот ребенок! Совсем недавно, в доме, она была очень чистенькой. Но так уж, видно, здесь заведено – сплошная неопрятность во всем, иначе не назовешь. И словно в подтверждение ее вывода появляются племянники, руки у обоих по локоть в саже, лица испачканы мазутом. Они останавливаются перед трактором и что-то разглядывают, озабоченные, как старички, в выцветших рубашках, в грязных комбинезонах, на ногах… калоши. Гостью они не замечают. Она проходит мимо и садится в машину. Наливает себе немножко коньяку и закуривает. Конечно, она и не думает уезжать. Но тем не менее заводит мотор и разворачивает машину. И все-таки она еще не пришла ни к какому решению.