Прекрасная нивернезка (Доде) - страница 7
Сжав кулачки, девчурка спит, раскинувшись во всю ширину кровати.
Она смутно чувствует, как ей кладут что-то под бок; она вытягивает руки, отталкивает соседа в угол, локтями попадает ему в лицо, переворачивается и снова засыпает.
Потом тушат лампу.
Волны Сены бьются о борта баржи, тихонько покачивая дощатый домик.
Найденыш чувствует, как его охватывает приятная теплота, и засыпает с незнакомым ему до сих пор ощущением: чья-то рука ласково гладит его по голове в ту минуту, когда у него смыкаются глаза.
II. «ПРЕКРАСНАЯ НИВЕРНЕЗКА»
Мадемуазель Клара всегда просыпалась рано.
В это утро она очень удивилась, не увидев матери в каюте и обнаружив на подушке чью-то голову возле своей.
Она протерла глаза кулачками и, схватив за волосы своего маленького соседа, принялась его трясти.
Бедный Тотор был разбужен самыми причудливыми пытками и мучениями — шаловливые пальчики щекотали ему шею, хватали за нос.
Изумленно посмотрев вокруг, он подумал, что сон его все еще продолжается.
Над ними раздавались чьи-то шаги.
На набережную с глухим грохотом выгружали доски.
Мадемуазель Клару это, казалось, заинтересовало.
Подняв пальчик, она показала приятелю на потолок жестом, который обозначал:
«Что бы это могло быть?»
Начиналась выгрузка. Дюбак, столяр из Ла-Вилетт, приехал в шесть часов с лошадью и тележкой, и папаша Луво с совершенно несвойственным ему усердием сейчас же принялся за работу.
Добряк не смыкал глаз всю ночь, думая, что ему придется отвести обратно к комиссару иззябшего и голодного ребенка.
Он готовился выдержать утром новую бурю, но, по — видимому, голова мамаши Луво была занята чем-то другим и она не заговаривала с ним о Викторе.
Франсуа надеялся выиграть время, отдалив момент объяснения.
Он хотел только, чтобы о нем забыли, старался не попадаться на глаза жене и работал не покладая рук, боясь, как бы мамаша Луво, увидев его праздным, не крикнула ему:
— Эй, ты там! Коли ты ничего не делаешь, отведи — ка малыша туда, откуда ты его взял!
И он работал.
Груды досок заметно уменьшались.
Дюбак уже три раза съездил туда и обратно, и мамаша Луво, стоя на мостике с грудным ребенком на руках, едва успевала подсчитывать выгружаемые доски.
От большого усердия Франсуа выбирал доски длинные, как мачты, толстые, как стены.
Если доска оказывалась слишком тяжелой, Луво призывал на помощь Экипажа.
Экипаж — матрос с деревянной ногой — составлял всю команду «Прекрасной нивернезки».
Его подобрали из милости и держали по привычке.
Инвалид опирался на деревяшку и с трудом поднимал доску, а Луво, сгибаясь под тяжестью ноши так, что пояс на нем чуть не лопался, медленно спускался по трапу.