- Красота свойственна не только женщинам. Это относится и к городам, - возразил Милош. - Лондон впечатляет, и даже его уродливость кажется воплощением красоты.
Мы еще долго спорили на эту тему. Несколько дней. Чем ближе мы знакомились с Лондоном, тем прекраснее он становился. Даже его бесконечные туманы!
Клод обо всем позаботился и все предусмотрел. Днем мы самостоятельно осматривали город. Занятия у него еще не закончились, но он снабдил нас подробными инструкциями, включив в них даже свои собственные комментарии, так что у нас было такое чувство, будто он все время с нами. Британский музей, Тауэр, Парламент, Вестминстер, Музей Виктории и Альберта, музей Диккенса, Национальная галерея, Букингемский дворец, Уайтхолл и так далее и тому подобное. Мы бродили, пока наши окоченевшие ноги не отказывались нас носить, расслаблялись в дружеской атмосфере метро, взбирались на верхний этаж автобусов, бегали на дневные концерты, потому что шел дождь и еще потому что мне казалось грехом посещать театры по вечерам.
По вечерам у Клода были совсем другие планы. Он водил нас по пабам. Милош пребывал в полном восхищении от этих уникальных английских заведений, с которыми бары других стран не идут ни в какое сравнение. Клод - преданный паболог - показал их нам больше дюжины - все разные, каждый со своим характером, в каждом течет своя собственная жизнь. Затем последовал курс современной драмы - бесплатные билеты на пьесы с участием его друзей. Затем «знакомство с Настоящим Английским Домом», то бишь визиты к его друзьям - обычно это была жилая комната, заваленная пустыми бутылками из-под вина и пива. Мы изучили Сохо: улица за улицей, дверь за дверью, паб за пабом.
На Рождество мы трое сидели за столом в квартире Клода на Блумсбери, рядом с Британским музеем. Мы ели копченую рыбу, щедро заливая ее пивом «Гиннес», и клятвенно божились не рассказывать Моник и Фреду, что у нас не было настоящего рождественского ужина.
Думаю, именно оттого, что теперь Лондон стал для меня родным и знакомым, у меня в голове все перемешалось, и я так плохо помню ту рождественскую неделю. Много лет спустя, когда я поселилась здесь вместе с Гевином и детьми, я постаралась вычеркнуть воспоминания 1949 года из своей памяти. И была полна решимости не замечать любые следы пребывания Милоша в Лондоне, открыть этот город для себя заново, как будто никогда раньше не приезжала сюда.
Однажды я случайно очутилась там, где когда-то стоял пансион миссис Макензи. На его месте построили школу. Сердце мое пронзила знакомая боль, но ее быстренько вытеснило еще более знакомое оцепенение. И после этого Милоша в Лондоне больше не было.