Милош, конечно, вполне мог уехать с Алексисом в Германию, но почему он не написал тебе ни строчки? Этого я понять не мог. Тем не менее я решил не сообщать тебе об этом, а сочинить нечто весьма туманное. Примерно с месяц от тебя не было ни слуху ни духу. К тому времени Тор уже стоял одной ногой в могиле, и ты пребывала в состоянии шока. Милош не ответил ни на одно из моих писем, и, судя по твоему последнему бессвязному посланию, ты была не в себе. Следующим же паромом я отправился в Париж.
Поход в церковь стал моей первой ошибкой. Мне солгали, сказав, что Серж покинул семинарию, а ведь именно он являлся ключом к разгадке. Если бы я пришел и спросил Сержа, а не Милоша, все могло бы повернуться иначе… Но случилось то, что случилось. Мой визит в семинарию окончился ничем. Мне нагрубили, помогать даже не собирались, еще бы чуть-чуть - и вообще вытолкали бы взашей.
Потом, само собой, я встретился с Алексисом. Я рассказывал тебе о нашей встрече в «Селект» и о том, как он бросил мне напоследок: «Кароле никогда в голову не приходило, что Милош, быть может, уже по горло всем этим сыт?» Честно говоря, мне действительно стало так казаться. Не до, а после его слов. Я пошел прогуляться, и чем больше я думал об этом, тем логичнее выглядела эта идея. Посмотри на нее с моей точки зрения, и ты поймешь, что я имею в виду. Когда ты уезжала из Парижа, Милош был в депрессии. Алексис постоянно напоминал ему, о какой жизни он мечтал с самого детства. Даже если бы Алексис не давил на него - а он давил, и еще как! - но даже если бы он не давил на Милоша, одного его присутствия было бы вполне достаточно, чтобы сомнения снова подняли голову и начали терзать его. Представляю, что он чувствовал после твоего отъезда.
Алексис настаивал на том, чтобы Милош вернулся в семинарию, не обязательно в эту - в любую. Почему бы не попробовать в Германии? Может, там условия получше. Картина постепенно прояснялась. Милош мог размышлять следующим образом: почему бы не попытаться, почему бы не попробовать примириться с Богом, без… ну, без постороннего вмешательства. Почему бы не проверить себя, свое решение уйти из семинарии, ведь нам прекрасно известно, что в прошлый раз он поддался гневу, да и несносный характер епископа сыграл не последнюю роль. Почему бы не сделать это, особенно теперь, когда он свободен и его ничто не держит… Нет, помолчи, дай мне договорить. Я понимаю, это звучит просто невероятно, но, поскольку его молчание было еще более невероятным, эта гипотеза не казалась мне притянутой за уши.