На веранду председательского дома поднялся, протолкавшись под всеобщими взглядами, названный Вадим Аркадиевич.
— И что это значит, Викторович? — продолжились тем временем вопросы.
— Ничего хорошего, — коротко ответил с совершенно серьёзным видом Пётр, стараясь не опустить глаза, — но выезжать сейчас отсюда не стоит. И показывать, что тут есть живые, используя передающую аппаратуру, тоже.
Люди застыли с лицами имени своего председателя, совершенно не понимая, что происходит, но, не получив пока более вразумительного ответа и требование разойтись по домам и выключить телефоны, стали разбредаться.
Пётр же с Вадимом и правлением, в которое входил, в том числе, и Михеич, устроили совет, на котором как свидетель присутствовал и начальник охраны.
На совете были изложены соображения, что если происходящее означает войну, а зарево и пропажа вещания и электричества указывали именно на это, то нужно сидеть тише воды и ниже травы и ждать помощи и какого-нибудь разъяснения обстановки. Средства связи у населения стоит изъять, дабы при неблагоприятном развитии событий не навести на себя противника. Электричество не подавать, топливо экономить и заготавливать дрова. Всем, у кого есть на руках оружие, таких было помимо штатной охраны человек пятнадцать, заступить на охрану посёлка. Прежде всего, по периметру.
При наихудшем варианте ситуации, следовало бы вообще озаботиться фортификацией, но для этого требовалась мобилизация всего населения, для проведения которой нужно было иметь не только догадки, но и реальные факты. А время серьёзно поджимало. Если даже отсюда был виден взрыв, то проблемы начнутся очень скоро. Гораздо скорее, чем хотелось бы.
Последним решением правления было проголосовано предложение об организации экспедиции в составе четырёх человек, перед которыми ставилась задача съездить в ближайший город и выяснить положение вещей. Для предъявления доказательств серьёзности ситуации группе выдавался председательский фотоаппарат, а для облегчения скорейшего выполнения задачи, находящаяся в собственности товарищества Шевроле-Нива.
Вопреки ожиданиям, никто из правления, не высказался против фактически узурпированной председателем неограниченной власти. Люди сами чувствовали необычность происходящего и были рады, что нашёлся тот, кто мог взять на себя ответственность.
Отправлять разведку тайком, было без толку. Народ всё равно был в напряжении, и объяснять, «почему им можно, а нам нельзя», витиеватыми отвлечёнными словами было глупо. Пётр, собрав общий сход, дабы объявить принятые решения, так и сказал: