Он услышал детский голосок на кухне, и сердце его дрогнуло. Дейни!
— Она вернулась, — прошептал он.
— Нет, Адам, — ответила Кармел, но он не слышал ее. Огромными шагами он побежал на кухню. За столом Джин чистила картошку. Спиной к нему сидела Дейни, закрыв лицо руками.
— Дейни! — воскликнул он, подходя к девочке и становясь на одно колено.
Она посмотрела на него, и сердце Адама оборвалось. Ее маленькое личико было мокрым от слез, глаза опухли и покраснели. Она часто дышала, пытаясь улыбкой подавить рыдания.
— Дейни?
Выпрямившись на стуле, она бросила на него холодный взгляд. Ее рот, так похожий на розовый бутон, стал жестким, губы сузились, и она прищурила темные глаза.
— Это все твоя вина, — горячо обвинила она его, и слезы снова наполнили ее глаза. — Она уехала навсегда. Она оставила меня здесь и никогда не вернется. Я ненавижу тебя! — вскричала Дейни, вскакивая так резко, что опрокинула стул. — Ненавижу!
Дейни повернулась и выбежала из кухни. Ее крики продолжали разноситься по большому дому. Адам тяжело прислонился к столу, глаза его подозрительно заблестели.
— Она совсем одна.
Адам проглотил второй стакан виски и снова наполнил его, уставившись на сплошную снежную пелену за окном.
— Она совсем одна в этой чертовой метели, первой в эту зиму.
— Сейчас ты ничего не можешь сделать, — в сотый раз повторила ему Кармел. — Она укроется в фургоне, пока все не успокоится. С ней будет все в порядке.
Этими словами она хотела успокоить его, но Адам уловил некоторую неуверенность, которую она не смогла скрыть.
В доме все еще слышался плач и крики Дейни. Чувствуя себя преданной Кармел и Адамом, она позволяла только Джин утешать себя. И даже потом малышка не успокоилась. Адам был уверен, что отъезд Бренди оставил ее с ужасным чувством невосполнимой потери. Бренди и Дейни были всем друг для друга. Без Дейни Бренди была совершенно одинока в этом мире.
— Почему она уехала? Я понимаю, что она должна была расстроиться, узнав об отце. Но ей не следовало бы быть одной в такое время.
— Она хотела, чтобы Дейни осталась с нами. Решила, что для ребенка будет лучше жить нормальной жизнью.
— Но Дейни — это все, что осталось от ее семьи. Бренди любила ее больше жизни.
— Да. И поэтому она так и поступила.
Сверху донесся еще один крик, и Адам стукнул стаканом о стол. Он больше не мог выносить плач девочки. Сердце его разрывалось. Он попытался уверить Дейни, что с ее сестрой будет все в порядке. Бренди знала, как переживать бури. Но вера Адама в способность Бренди противостоять невзгодам быстро улетучивалась, по мере того как возрастало его беспокойство. Он представлял себе самые ужасные несчастья, которые могли случиться с ней, начиная с того, что она могла заблудиться, и, кончая нападением диких зверей. Адам не мог оторвать взгляд от окна. Черт возьми, он мог почти поклясться, что метель усилилась.