На следующее утро Адам занялся калиткой.
— Привет, шериф! — крикнула Дороти Уокер, проходя мимо калитки по дороге в город. На ногах у нее была пара больших мужских ботинок, отчего она шагала тяжело и неуклюже, но при этом радостно улыбалась.
— Привет, миссис Уокер, — откликнулся Адам, салютуя ей масленкой, которую использовал для смазывания петель калитки.
Она пошла дальше, а Адам закрывал и открывал калитку, проверяя смазку. Довольный, он выпрямился.
— Привет, шериф, — поздоровался Хершалл Путнер.
Адам облокотился на низкую изгородь и сдвинул шляпу на затылок.
— Привет, Хершалл. Как дела в шорной мастерской?
Молодой человек остановился, рассеянно почесывая грудь.
— Хорошо, хорошо. Я только что проходил мимо фургона этой знахарки. Я рад, что ты изменил свое решение и разрешил ей остаться.
— Ее лошадь охромела. Что я мог поделать?
— Да, так я и слышал, — одобрительно кивнул Хершалл. — Но не могу сказать, что слишком огорчен ее несчастьем. Она сказала тебе, что вылечила мою язву?
Адам вздохнул и покачал головой:
— Нет, она не упоминала об этом.
— Точно. Сказала, что все, что мне нужно, растет у меня во дворе. Показала, как заваривать травы, когда кончится отвар, который она дала мне.
— Надеюсь, он тебе поможет, — процедил сквозь зубы Адам.
— О, уже помог, — сообщил Хершалл, похлопывая по небольшому животику, который свисал над ремнем. — Я ем, как лошадь, последние четыре-пять дней.
Адам почувствовал растущее раздражение. Он что, единственный, кто не считает Бренди Эштон какой-то волшебницей? Пальцы его крепко сжали масленку, но лицо оставалось бесстрастным.
— У нее очень неплохие глазки, а, шериф? Адам не собирался признаваться Хершаллу, что тоже заметил это. Этот сплетник разнес бы его слова по всему городу уже до обеда. Адам сжал зубы и промолчал.
— Ладно, я пошел. Увидимся.
— До свидания, Хершалл, — буркнул Адам и захлопнул калитку так сильно, что щеколда упала и ее заклинило.
Адам наклонился, чтобы рассмотреть щеколду, заметил ржавчину и капнул на нее немного масла. Он отставил масленку и попробовал поднять щеколду, но она не поддавалась.
— Привет, шериф, — пропел еще один голос.
Адам крякнул и продолжал тянуть упрямую щеколду. Наконец до него дошло, чей это голос. Он посмотрел сквозь прутья изгороди, и глаза его расширились. Адам перевел взгляд вверх по пышной лиловой юбке к желтой блузке с низким вырезом и гладкой белой коже шеи Бренди Эштон и, наконец, к ее глубоким черным глазам.
— Мисс Эштон…
Он вскочил, опрокинув масленку и расплескивая густую жидкость. С проклятьем он поднял масленку, потом сообразил, что его пальцы измазаны маслом.