— Хотите еще — платите, — гнусавит она.
Винни не находит слов, до того грязной кажется ей сделка.
— Вы-то получите больше, когда все это продадите.
— Я стихи не продаю. — Винни старается, чтобы голос ее звучал дружелюбно, без отвращения и укоризны.
— Так уж и не продаете! Что ж вы тогда с ними делаете?
— Собираю для… — Да разве можно говорить о деле всей жизни с подобным существом? — Для университета, где я работаю.
— Правда, что ли? — Девочка смотрит на Винни, как смотрят на лгунов, которых не хотят изобличать. Судя по всему, она решила, что Винни собирает похабные стишки для какой-то сильно сомнительной цели. Кроме того, очень похоже, что за хорошие деньги она продаст кому угодно что угодно, скажет или сделает любую гадость. — Ладно. — Девочка разочарованно вздыхает. — Десять пенсов.
Раз уж дело зашло так далеко, надо идти до конца. Винни снова открывает кошелек, достает еще одну мелкую монетку. Мэри Мэлони наклоняется ближе, так близко, что видны темные, усеянные перхотью корни ее волос и чувствуется несвежий запах изо рта.
Как хочу я птичкой стать
И над пляжами летать:
Будут парочки е…ться,
А я сверху любоваться.
Винни, начав было писать, останавливается. Этот стишок нравится ей еще меньше, чем первый: мало того что пошлятина, так он еще и противоречит главной мысли ее работы. Еще пара таких стишков — и вся ее теория о различиях между британским и американским игровым фольклором «вылетит в трубу», как говорят здесь, в Англии.
— Достаточно. — Не дописав стишок до конца, Винни закрывает записную книжку и поднимается на ноги. — Спасибо за помощь. — Она вымученно улыбается.
Холодный ветер гуляет по темной площадке и дует вдоль проулка, неся с собой бумажные обрывки.
— Эй, погодите, это не все! — Мэри Мэлони шаркает ногами следом за Винни.
— Мне хватит, спасибо.
Винни идет по Принсес-роуд, но девочка не отстает, хватает ее за пальто:
— Эй, подождите! Я знаю много стишков! Совсем-совсем похабных! — Мэри Мэлони следует за ней по пятам; толстая подошва делает ее выше Винни — предусмотрительная мисс Майнер всегда ходит собирать стихи в туфлях без каблуков.
— Отстань от меня, пожалуйста! — кричит Винни. В голосе ее слышится отвращение и, что греха таить, страх. Улица почти пуста, над головой нависли низкие, хмурые тучи.
— У Мэри был барашек…
Страх услышать следующие строки придает Винни сил. Тяжело дыша, не оглядываясь, она спешит прочь, стараясь не переходить на бег.
В теплой уютной квартире Винни мало-помалу приходит в себя. Рядом с ней на столе — чайник горячего чая «Твайнингз», сорт «Королева Мария», и ваза с белыми гиацинтами. Теперь уже Винни жалеет Мэри Мэлони за нищее, изломанное детство, за то, что та раньше времени прикоснулась к массовой культуре, ко всему, что есть в ней пошлого и искусственного.