– Между прочим, – сказал он, – вы католик, надеюсь?
– Нет! – отвечал я.
– Господи, он еретик! – простонал Зант и немедленно начал краткое преподавание обычаев и обрядов римского вероисповедания.
– К счастью, – сказал он, – от вас не будут ждать больших познаний, потому что король известен своим равнодушием и нерадением к этим вопросам. Но вы должны быть, как можно любезнее с кардиналом. Мы надеемся перетянуть его на нашу сторону, потому что у него с Михаилом давнишняя ссора из-за первенствующего места.
Мы приближались к станции. Фриц настолько отрезвел, что мог объяснить пораженному начальнику станции, что король изменил свой план. Поезд задымил. Мы вошли в вагон первого класса, и Зант, откинувшись на подушки, продолжал свой урок. Я посмотрел на часы – на королевских часах было ровно восемь часов.
– Мне бы хотелось знать, явились ли уже за нами? – сказал я.
– Надеюсь, что они не найдут короля! – заметил Фриц нервно – и на этот раз пожал плечами Зант.
Поезд шел быстро, и в половине девятого, выглянув из окна, я увидел башни и здания большого города.
– Ваша столица, государь! – засмеялся старый Зант, делая движение рукой и, нагнувшись, положил палец на мой пульс. – Немного ускоренный! – сказал он своим ворчливым тоном.
– Я не каменный! – воскликнул я.
– Ничего! Вы годитесь, – отвечал он, кивнул головой. – Мы скажем, что Фриц заболел лихорадкой. Осуши свою фляжку, Фриц, ради Бога!
Фриц исполнил его совет.
– Мы приехали на час раньше, – сказал Зант. – Пошлем вперед объявить о приезде Вашего Величества, так как никогда не будет, чтобы встретить нас. А пока…
– Пока, – сказал я, – король охотно бы позавтракал!
Старик Зант засмеялся и протянул руку.
– Вы Эльфберг, чистокровный Эльфберг! – возразил он. Потом, помолчав и посмотрев на нас, сказал тихо:
– Дай Бог, чтобы сегодня вечером мы были живы!
– Аминь! – отвечал Фриц фон Тарленгейм.
Поезд остановился. Фриц и Зант выскочили из вагона с обнаженными головами и придержали дверь для меня. Я подавил какое-то волнение, поднимавшееся в горле, поправил шлем и (не стыжусь признаться) вознес к Богу короткую молитву. Потом я вышел на платформу Стрельзауской станции.
Через минуту все превратилось в суету и волнение: прибегали люди с шапками в руках и убегали снова; меня проводили к буфету, посланные поспешно скакали к казармам, к собору, к местопребыванию герцога Майкла. Едва я проглотил последнюю каплю кофе, колокола во всем городе разразились веселым звоном, и звуки военной музыки и клики солдат поразили мой слух.
Король Рудольф Пятый вернулся в свой добрый град Стрельзау! И они кричали: «Боже! Храни короля!»