— Дело дрянь. — Я еще раз ощупал разбитую губу.
Это все теплое дыхание неведомого мне зверька. Когда она вот так дышит рядом, мне отказывают природные инстинкты.
Придя в себя окончательно, я поднялся с асфальта, тряхнул головой, огляделся: Милицейский «УАЗ», не остановившись, проехал мимо. Пара сбивших меня с ног приматов куда-то пропала. Я поискал взглядом их подружку, — никак не отреагировав на бегство сотоварищей, она стояла, привалившись плечом к гаражу, и тупо пялилась на газон. Проследив направление ее взгляда, я озадаченно поморгал.
В двух шагах от гаражей, возле огороженной пестрой, красно-белой ленточкой клумбы, стояла, ритмично колыхаясь, палевого оттенка дворняга, на спину которой взгромоздил крепкие лапы крупный черный кобель той же породы.
— Ну вот, — бодрым тоном произнес я, — выходит в природе полный порядок.
— Что? — спросила женщина с сумками.
— Да нет, ничего. С какой стати они к вам пристали? — спросил я.
— Да как сказать… — уныло отозвалась женщина. — Рэкет. Это не наша территория.
Я недоуменно тряхнул головой, косясь на контейнер.
— То есть вы хотите сказать, что помойное хозяйство у нас тоже разделено на сферы влияния?
— Конечно, Пустые бутылки — это ведь тоже бизнес.
Тем временем ее спутник выбрался из контейнер: Она наклонилась к сумке, достала из нее тряпочку тщательно обтерла его выцветшие болоньевые ветровку и брюки. Он сдернул с головы плотный капюшон, и невольно отшатнулся.
Когда он на секунду возник передо мной, вынырнув из груды помойного хлама, я толком не успел его рассмотреть, но увидел темно-русые длинные волосы мягкими волнами стекающие на плечи, узкое и бледное лицо, в котором было что-то от иконописных ликов — тонкие черты, сумрачные полукружья теней под глазами, скорбный изгиб рта, прямой тонкий нос.
— Что-то не сложилось? — тихо спросил я.
Женщина беспомощно улыбнулась и утвердительно опустила бесцветные ресницы, взяла своего подхватившего сумки спутника под руку, и так они пошли к красному дому, очень дружные и очень беззащитные.
Я вздохнул, сунул руку в карман, извлек оттуда листок бумаги, сверился с адресом.
Средний подъезд, первый этаж, дверь направо. Кодовый замок не работал. Я вошел в сумрачный подъезд, поискал кнопку звонка, не нашел, постучал кулаком в обшарпанную деревянную дверь, неряшливо вымазанную немыслимого цвета масляной краской. Признаков жизни за дверью не обнаруживалось, и я постучал еще раз и еще. Наконец из глубин квартиры донесся невнятный звук, послышалось хрипловатое ворчание допотопного замка, дверь открылась, дом дохнул мне в лицо именно тем запахом бедной жизни, который я и ощутил, набирая номер телефона.