— Да нет…
В самом деле не секрет: кое-как ей удалось выкарабкаться из той «загранкомандировки». Ее, как и Ласточку, потихоньку начали приучать к наркотикам. Просто ей повезло больше — удалось сбежать через полгода, добраться до нашего консульства. Вернулась, устроилась учительницей танцев в Центре детского творчества, который размещался в бывшем Дворце пионеров. Хороший Центр, отличный концертный зал, спортзал, бассейн. Но его недавно закрыли, всех сотрудников разогнали. Теперь там, после перестройки, будет закрытый релакс-клуб. Понятное дело, для богатой публики. А здесь, за стеклом, хоть какие-то деньги… До окончания контракта осталась неделя.
— А кто ты? — спросила она.
Я рассказал.
— Как Ванечка?
Я рассказал.
— Господи… — Она шмыгнула носом и заплакала.
Я молчал, не зная, куда девать руки, наконец нашел им применение, нащупав в кармане пиджака сигаретную пачку, вынул ее, повертел в пальцах. Она кивнула: кури.
— Как ты попала?.. Ну туда.
— Да как… Обычно. Увидела рекламку в газете, позвонила. Приятный мужской голос предложил рассказать о себе. Рассказала. Он ответил: ого, как это мило, вы нам подходите, заходите. Правда, генерального директора фирмы, Леонида Ефимовича, сейчас нет на месте, он в отъезде, как раз там, в Греции, но это не беда. Я подхватилась и пришла.
Она умолкла, прикрыв глаза. Пальцы ее, теребящие носовой платок, мелко подрагивали.
— Не хочешь — не рассказывай… — Я погладил ее по голове.
— Да нет, почему… — Она встряхнулась и, глядя сквозь меня, продолжала; — Фирма располагалась в одном из сталинских домов на Садовом, неподалеку от Калининского проспекта, вход со двора… Козырек над лесенкой в подвальное помещение, черная железная дверь… Меня это не особенно удивило — в те времена все фирмы ютились по подвалам, не то что теперь… Ну вот, вошла, внутри там все здорово было отделано: стены обшиты светлым пластиком, компьютер в приемной, мягкая кожаная мебель, ковровое покрытие на полу, кондиционер прохладно дышит — словом, очень солидно. Принял меня такой импозантный дядечка. Твидовый пиджак, рубашка без галстука, шейный платок, перстень с камнем на пальце — типичная наружность импресарио. Ах, как это мило, что вы нашли время. Давайте заключим быстренько договор, а детали обсудим…
Она поморщилась, массируя пальцами виски.
— Обсудим… Как-то он странно выразился… Обсудим — то ли априори, то ли…
Я напрягся и, подавшись вперед, опустил руку на ее плечо:
— Лиза, еще разок. Может быть, он сказал «обсудим a posteriore»?
— Похоже… А что это значит?
— Это из латыни. А значит — задним числом.