— Я не посылала тебе никаких замечаний.
— Черта с два не посылала. Я получил их в прошлую пятницу, но открыл только в субботу, после нашей с тобой встречи. Они были приложены к сообщению, которое послал тебе Бентон. Бьюсь об заклад, вся эта переписка не предназначалась для чужих глаз.
— Но я тебе ничего не посылала, — с возрастающей тревогой повторила Скарпетта.
— Возможно, это произошло случайно. Рано или поздно любое вранье вылезает наружу, — продолжал Марино, не обращая внимания на легкий стук в дверь.
— Поэтому ты не пришел ко мне в воскресенье вечером? А почему тогда ты не явился на вчерашнюю встречу с Дейвом?
— Извините, — сказала Роза, входя в кабинет. — Мне кажется, кто-то из вас должен взять трубку.
— Но ты мог мне об этом сказать. Дать возможность объясниться, — продолжала Скарпетта. — Да, я тебя не во все посвящаю, но врать мне еще не приходилось.
— Утаивание — это тоже своего рода ложь.
— Извините… — опять попыталась вмешаться Роза.
— А как насчет «Хищника»? — рявкнул Марино. — Разве не обман?
— Звонит миссис Симистер, — громко прервала его Роза. — Та самая дама из церкви, которая звонила недавно. Простите но, мне кажется, это срочно.
Марино не двинулся с места, давая понять, что не работает на Скарпетту. Она и сама прекрасно может подойти к телефону.
— О Господи! — простонала она, возвращаясь к столу. — Соедините.
Засунув руки в карманы джинсов и прислонившись к косяку, Марино наблюдал, как Скарпетта разговаривает по телефону.
Раньше он часами просиживал в ее кабинете. Пил кофе, курил и слушал, что она говорила. Он не стеснялся задавать вопросы, когда чего-то не понимал, терпеливо ждал, когда ее отвлекали другие, а происходило это постоянно. Не возмущался, когда она опаздывала.
Теперь все стало по-другому — и виновата в этом она. Он не хотел ее ждать. Не желал, чтобы она ему что-то объясняла, предпочитая пребывать в неведении. Избегал задавать вопросы, будь то работа или личные проблемы. Он бы скорее умер, чем обратился к ней за помощью. Она его предала. Намеренно унизила его и продолжает делать это постоянно, что бы она там ни говорила. Она делает только то, что отвечает ее интересам, приносит людей в жертву логике и науке, словно он так глуп, что ничего не замечает.
Так же было и с Дорис. В один прекрасный день она явилась домой в слезах. Марино не понял, злится она или расстроена, но сразу почуял неладное. Он сидел у телевизора в своем любимом кресле и потягивал пиво.
— Что случилось? Он пытался вырвать у тебя зуб?
Дорис села на диван и залилась слезами.