А мальчик тем временем вырос. И в выпускном классе сказал свое веское слово.
Экономистом не будет. Дипломатом — тоже. А будет офицером Военно-морского флота России. Причем сказано это было так, что даже Джет Кэт поняла: решение окончательное и обжалованию не подлежит.
Даже поплакала немного, несказанно удивив мужа.
Майка, имевшая меньше жизненного опыта, попыталась было отговорить младшего — или старшего? — брата. Ну зачем тебе — медалисту, с двумя языками (выучил-таки, когда папа объяснил, что «безъязыких» морских офицеров-судоводителей не бывает) — гробить жизнь в промозглой железной коробке? Если уж так прет от моря — иди в гражданский флот. А там и до своего бизнеса рукой подать.
Вадька выслушал внимательно — он никогда не перебивал задиристую сестренку. Потом погладил ее по голове — ну точно как папик, разве что в темя не поцеловал — и вежливо отшил. Типа не бери в нежный девичий мозг, все уже решено.
Мама даже собиралась нажать на связи — обычно она этого не делала, — чтобы сына не приняли в училище. Однако Чистов-старший припугнул ее возможной в этом случае армией. Очень даже возможной, так как Вадик вполне мог отказаться откашивать. И что в таком случае делать?
Оставалась еще вероятность, что Вадька на чем-нибудь срежется: экзамены были жесткими, как по учебным дисциплинам, так и по физическим тестам.
Все прошел мальчик. С высшими баллами. Стал курсантом командно-инженерного факультета. Командного — потому что, несомненно, в итоге хочет командовать флотом. А инженерного — чтоб командовать, понимая, как эти команды будут потом выполняться.
Короче, опять все рассчитал.
На присягу приехали втроем.
Майка всплакнула от гордости за брата — она уже была согласна на его учебу в легендарном питерском вузе. В конце концов, выучившись, можно и поменять специализацию.
Мама всплакнула по другой причине: уже поняла, что теперь всю жизнь будет переживать за тех, кто в море. Правда, ее слегка взбодрили слова местного авторитета: выпуск будет вполовину меньше приема — и флот не растет, и запросы у выпускников, как правило, сильно превышают флотские возможности.
А вот Чистов-старший был спокоен. Он, всегда так трясшийся от всех детских недомоганий, обегавший с дитями всех заслуженных врачей и честно завоевавший репутацию безумного папаши, сейчас был рад и горд за сына.
Ведь чего он, папа, для него хотел?
Счастья.
А что сейчас светится в Вадькиных глазах?
Оно и светится.
Вот так примерно все и проистекало.
Но сейчас лейтенант Вадим Чистов, подходя рано утром к своему кораблю, думал вовсе не о сложностях собственного пути сюда.