Скорее на симпатичную девочку-подростка, так сильно ботанившую в школе, что глазки смолоду испортила — стекла в стильных очках были явно с немаленькими диоптриями. Правда, красивых, заметно азиатского разреза, глаз они не скрывали.
«На Урале — где Азия и Европа не раз сходились то войнами, то семьями — таких глаз много», — подумал Чистов.
Макияжа не было никакого, а очень стройная фигурка — даже, пожалуй, слишком стройная, действительно с оттенком подростковости — была облачена в черные джинсы и грубоватый серый свитер. Причем вещи — обычные, не супердорогие. Вполне возможно — распродажные, модели трех-четырехлетней давности, в этом он благодаря Катерине разбираться научился.
— Не соответствую описанию? — улыбнулась девушка.
«А она не такая уж и робкая», — оценил Чистов.
— Дело в том, что у меня не было вашего описания.
— Ну, значит, ожиданиям, — еще раз удивила его гостья.
— Ну, в некотором роде, да, — вынужден был согласиться хозяин кабинета. — Так на какую позицию вы бы хотели устроиться? — перешел он к деловой части разговора.
— Я могла бы работать в бухгалтерии.
Чистов отрицательно качнул головой. На двадцать-тридцать операционных проводок в месяц второй бухгалтер точно не нужен.
— Могу переводить с английского и китайского, — продолжила Марина.
— С китайского? — удивился работодатель. — Вы и им владеете?
— Он мне родной, — улыбнулась девушка. — Мой папа — китаец, Ли Джу. Учился в Свердловске. Потом долго жил в России.
— А где он сейчас? — непонятно почему спросил Чистов.
— В Гуанчжоу, — не удивилась вопросу Марина. — Крупный предприниматель. Я несколько лет жила у отца. Да и сейчас часто летаю.
Вот те раз. Владимир настроился на другое понимание ситуации: бедная девочка зацепила матерого мужичка. Может, даже не только из-за денег — это Чистов вполне допускал: Катеньку же Воскобойникову сын пролетария Басаргин не деньгами сманил. А тут оказалось — не совсем бедная.
Скорее даже — совсем не бедная. Он почти сразу вспомнил: фамилию Ли Джу слышал от жены и знал из деловой прессы — в контексте продажи этому самому китайцу серьезной доли в российских металлургических комбинатах. А тот в ответ обещал многомиллионные инвестиции. Разумеется — не в рублях.
— А в бизнесе отца не захотели работать? — спросил Чистов. — Ему разве не нужны свои люди, к тому же — знающие русский?
— Я, вообще-то, ветеринар, — ответила Марина. — И хотела бы работать только с животными. Ну а если это невозможно — то где угодно, кроме как у родственников. Ваши дети с вами работают?
— Нет, — честно ответил Чистов.