Он открыл люк с улицы, зашел в пристройку и деловито обнюхал гостей. Лапы его были вряд ли тоньше рук Чистова. Широченная грудь подошла бы и владимирскому тяжеловозу. Короткая приоткрытая пасть показывала чудовищных размеров клыки, а небольшие, в красном обрамлении, глаза внимательно и цепко осмотрели каждого, после чего папа удалился так же внезапно, как и вошел.
— Он у меня с характером, — объяснила Татьяна.
Могла бы и не объяснять.
Характер — достоинство, отвага и любовь — легко читался в этом животном даже теми, кто никогда не общался с собаками. Но любовь не ко всему человечеству, а к конкретно взятой Татьяне. Он, даже когда выходил, незаметно дотронулся до любимого человека.
Его порода передалась и всем щенкам, правда, в разной мере. Двое были точной копией папы, двое — чуть с иными, менее брутальными, пропорциями. Еще была сучка, но поскольку гости хотели приобрести кобелька, ее не показали.
— Какой же он огромный! — восхитился Чистов.
— Это так кажется, — охладила Татьяна. — Он не выше голубого. А что крепкий — так, слава богу, сухих кормов в жизни не знал, все на натуралке.
Марина ничего не сказала, но видно было, что восхищена.
— Сколько ж у вас денег уходит на мясо? — изумился Владимир.
Вопрос был воспринят неправильно.
— Если хотите сэкономить, то лучше не на моих щенках, — ответила Татьяна.
Сказано было на грани грубости. А может, и за гранью. Но обижаться почему-то не хотелось. Может, потому, что очень понравились собаки. И потому, что был понятен гигантский труд, стоящий за этими красавцами.
— А они не опасны для других людей? — спросил Чистов.
— Если обучены, как мои, то не опасны. А если невоспитанны, то любая дворняга порвать может. Особенно когда в стае.
— А как он отличит, когда надо защищать, а когда еще рано?
— Отличит, — уверила хозяйка. — К тому же он не только защищает. Он в прошлом году девочку семилетнюю из пруда вытащил. Зимой.
— Из проруби? — ужаснулся Чистов, в котором на секунду проснулся безумный папаша.
— Да, — подтвердила Татьяна. — А сам в гипсе был.
— Как в гипсе?
— Прыгнул неудачно, лапу сломал. В Москве эндопротез ставить отказались, пришлось в Питер ехать.
— А его — на руках? — поразился Владимир.
— Куда же деваться? Пока на лапу становиться не разрешили — таскали на руках.
Татьяна вышла на минуту за документами, и Чистов тихо спросил Марину:
— Ну как?
— Здесь на собаках точно не зарабатывают, — улыбнулась Марина.
— А собаки как? — не терпелось Чистову.
— Да вы сами все видите, — ответила его консультант.
А тем временем Татьяна вернулась с метриками и свидетельствами.