Уже в машине, выслушав от Татьяны кучу наставлений и получив даже письменные инструкции, Чистов спросил Марину:
— А как мы будем лечить ему прикус?
Она засмеялась в ответ:
— У него правильный прикус.
И как же он сам этого не понял!
Кое-что из не высказанного вслух
Марина Ли Джу, официальная жена Басаргина. Город Москва
Папа всегда мне напоминал: «Помни, дочка, у сильного человека в душе — пламень, на лице — лед».
Думаю, я его не подвела.
Когда Иван сообщил мне, что жить теперь будет с этой министерской чиновницей, я лишь улыбнулась в ответ — как скажешь, милый.
А что я могла еще ответить? Он ведь и в самом деле просто сообщил о своем решении. Предоставив мне уже без него принимать свое.
Нет, конечно, можно было разбить что-нибудь из коллекционного фарфора и сказать: ни за что!
И что дальше?
Иван ведь все равно сделает по-своему, а я навсегда потеряю возможность его вернуть. Еще хуже было бы давить на логику и папины ресурсы. Результат был бы тот же, что и в первом варианте, только быстрее.
Так что выступила я хоть и незачетно, как говорит нынешняя молодежь, но, пожалуй, единственно верно. Разумеется, это не значит, что я удержу Басаргина, но это значит, что — попытаюсь.
Поплакала я уже дома, оставшись в одиночестве. Никогда так еще не плакала, аж до икоты. Выходила из непотребного состояния, сама себе надавав ладонями по щекам. Было и больно, и — одновременно — успокоительно: безусловные рефлексы всегда сильнее условных.
Придя в себя, почувствовала то, что сопровождает меня теперь постоянно: гнетущее ощущение беды. Нет, не постоянно, конечно. Отвлекаюсь на вкусную еду — опять безусловные рефлексы. На разговоры с умными людьми. На решение каких-то бытовых проблем. Но стоит остаться без забот — как вот оно. Особенно это неприятно ощущать по утрам. Я и с Иваном привыкла просыпаться в одиночестве — он слишком редко ночевал дома, да и само слово «дом» было для нас понятием условным. Но раньше его утреннее отсутствие означало лишь то, что наша встреча обязательно состоится.
Сейчас такой главной уверенности в моей жизни нет.
Иван, кстати, вовсе не пропал. Наоборот, окружил меня бытовой заботой. Помог с трудоустройством, хоть и с дьявольской подоплекой. Я, конечно, тепло его поблагодарила, ни словом не намекнув на полное понимание ситуации, и покорно пошла по указанному им курсу.
Я пятнадцать лет терпеливо занималась различными видами восточных единоборств — папа всегда находил мне лучших учителей — и точно знаю, как важно уметь подчиниться силе соперника. Чтобы потом ее использовать.