— Среди братьев и сестер я равный...
— Шомрин, — остановил его прокурор, — если вы на какой-либо вопрос не желаете отвечать, то можете сказать об этом, и мы не будем терять времени. — Вы пресвитер?
Шомрин молчал.
— Еще раз: вы пресвитер или нет?
— На этот вопрос я не желаю отвечать, — сказал, наконец, Шомрин.
— Вот это другое дело. — Прокурор вздохнул. — Мы так и запишем. Еще вопрос: что вам известно о том случае, когда сектанты намеревались принести в жертву Симу Воронову?
— Ничего не известно, — ответил Шомрин, глядя себе на ноги. — В тот день я находился на работе: ездил по городу и собирал утиль. Можете опросить жителей.
— Хорошо. У вас в доме брат Иван проводил крещение святым духом?
Шомрин протяжно вздохнул.
— Про это статья написана. А я никакого брата Ивана не знаю.
— Пойдем дальше. — Прокурор будто торопился. — Сарру Бржесскую знаете? Ту, которая на моления детей водит?
— Знаю Бржесскую. Водит ли она детей на моления и куда, вы спросите ее... Пусть каждый отвечает за себя.
— Мы уже спросили, — говорю я и зачитываю ему показания Бржесской.
— Человек не в своем уме, разве можно ему верить! — говорит Шомрин.
Я уже глядел на Шомрина, как на своего врага, а вместе с тем я должен был быть беспристрастным и объективным. Человек говорил неправду, увертывался от ответов на прямые вопросы. На что надеялся он? На помощь с небес? Я не думал, что Шомрин верит в бога так фанатично, как, может быть, Сарра Бржесская, неграмотная и забитая женщина. Но как он опутал Симу? Все же она в школе училась, ее не сравнишь с Бржесской. Сима казалась загадкой. Как-то не верилось, что она могла думать о загробной жизни. Какой же страшный у нее должен быть разлад с действительностью! Какая же нужна сила, чтобы вселить в нее новую веру — веру в человека, в жизнь...
Арест человека! Что может быть ответственнее этого? Я вылетел к Леонову, предварительно созвонившись.
— Давайте ваши материалы, — сказал он, когда я вошел к нему в кабинет.
Мы просидели с ним часа два.
— Основание просить санкцию у прокурора на арест и обыск у Шомрина есть, — сказал Леонов, внимательно прочтя все бумаги. — Виновность Шомрина из показаний свидетелей очевидна. Но вы мало сделали для выяснения обстоятельств самого преступления в Березовой балке...
— Организатор его — Шомрин, — перебил я Леонова.
— Это предстоит доказать, одного убеждения мало.
На другой день я вернулся в Белогорск и тут же, взяв понятых, направился к Шомрину.
Прочитав постановление, Шомрин перекрестился.
— Перед богом я не виновен.
— Вот бы и перед людьми так, — заметил один из понятых, постарше.