Караев всегда выходил из кабинета начальника последним. Почти всегда случалось, что после подобных совещаний возникали кадровые вопросы. И на этот раз Караев не торопился выйти из кабинета. Но Ларин молчал. И когда Караев взялся за ручку двери, Ларин вдруг спросил:
— Вы не помните, сколько Лысову до пенсии?
— Около года, товарищ полковник.
Ларин еще раз бросил сердитый взгляд на Караева, будто виноватого в том, что Лысову еще так долго служить.
— Подумайте о перемещении на второстепенный участок.
— Есть.
— Тогда посоветуемся.
Караев был исполнительным и аккуратным. Раскрыв блокнот, тут же сделал пометку, чтоб не забыть приказание Ларина, и подумал, что он и на этот раз поступил правильно, не вылезая со своим мнением. Не случайно же Караев сидел на кадрах!
Уже неделя прошла, как Мамбетов вернулся домой. Вроде бы все вопросы были улажены, и даже Алима успокоилась, а вместе с тем тревога не проходила.
День был очень жарким. Плыло в безветрии марево, тяжелое и плотное. Оно искажало, уродовало предметы. Саманная могилка с острыми углами вырастала в зыбкую башню до самого неба, а гора Жаксы-Тау, на которую то и дело оглядывался Мамбетов, поднялась, оторвалась от земли и повисла над озером грозовой тучей. Призраки бродили по всей степи. Вот и впереди, на дороге, замаячило что-то — не разберешь. Мамбетов долго вглядывался, пока его зоркие глаза не различили смутные очертания скачущих навстречу лошадей. А вскоре вырисовался и тарантас. И в нем двое. Один в малахае, правил парой, другой, в войлочной шляпе, сидел позади. Кто же это мог быть?
Гремя подвязанными ведрами, тарантас подкатил к Мамбетову. В нем сидел помощник Кузина, инженер Санкевич, с подводчиком Умаргали.
«Как же ты кстати, дорогой товарищ! — воскликнул мысленно Мамбетов. — Я ведь давно ищу с тобой встречи».
Он поднял руку и прокричал:
— Селям алейкум, Валерьян Иванович! Селям алейкум, Умаргали Бекселяевич!
Лошади остановились. Санкевич, прихрамывая на затекших от долгого сидения ногах, заковылял к Мамбетову.
— Алейкум селям, товарищ КГБ.
Мамбетов спешился, пожал руку обоим.
— Откуда скачете?
— Из отрядов. У меня одна дорога, хотя и в разных концах...
— Значит, побывали в отрядах? — Мамбетов прищурился, вглядываясь в бронзовое, сухощавое лицо Санкевича. — Довольны?
— Работой-то?
— Да.
— План выполняем, товарищ Мамбетов.
— Это хорошо. И происшествий нет?
Санкевич насторожился.
— Какие происшествия? Все спокойно. Пирамиды на месте, не сбежали с барханов.
«Хитрый старик, — подумал Мамбетов. — Так, пожалуй, с ним не разговоришься».