На красивом старинном диване сидела ее чрезвычайно ухоженная мать, элегантно скрестив ноги в лодыжках. Юбка словно с наигранной скромностью закрывала ее колени. Отец Хелен стоял позади, черноволосый и высокий, с угрюмой миной на деспотичном лице. Слева находился Карлос. Прислонившись к полированному бару, брат держал в руке бокал с янтарной жидкостью.
— Что это такое, интервенция? — неубедительно пошутила Хелен, крепче прижимая к себе Беллу.
Вперед вышла служанка и выжидающе встала рядом с Хелен. Хелен нахмурилась.
— Пусть Джулия возьмет ребенка, — приказал Хуан.
Хелен моргнула:
— Зачем?
— Затем, что нам нужно поговорить.
— Так говори! — Хелен впилась взглядом в несчастную Джулию, которая густо покраснела.
— Боже! — Хуан вздохнул и взмахом руки прогнал служанку. — Отлично. Мне не нужно тебе напоминать, Хелен, что я не доволен твоим продолжающимся общением с Александром Рашем.
Она посмотрела на Карлоса. Тот встретил ее взгляд в упор и неторопливо отпил из бокала.
— Это влияет не только на тебя, — серьезно продолжал Хуан, — но и на каждого члена семьи.
— Каким образом?
— Люди сплетничают, — натянуто произнесла Мария. — Твой отец, твоя семья должна поддерживать репутацию в обществе. Слухи и злонамеренные сплетни могут очень нам навредить.
— Так же как слухи о любовной интрижке Уильяма Раша разрушают его семью?
Хелен ждала не материнскую реакцию, хотя Мария с отвращением и презрением скривила губы. Нет, Хелен внимательно наблюдала, как на секунду прищурился Карлос, затем черты его лица разгладились.
— Да, — сказал Хуан. — Чем дольше ты общаешься с семьей Раш, тем больше вреда это наносит.
Хелен вздохнула и машинально погладила Беллу по спинке, когда девочка заерзала. Она устала, слишком устала от этих игр разума. Ответственность и честь семьи лежали на ее плечах тяжелым грузом.
— Мне жаль, что ты так считаешь, папа. Но «Беннетт и Харпер» подписала контракт…
— Тогда откажись от этого! Незаменимых нет. Неужели ты не можешь поручить свою работу кому-нибудь другому?
Его неосознанное оскорбление было сродни пощечине. Хелен почувствовала, как покраснели ее щеки.
— Нет, папа. Если бы я и хотела отказаться — а я не хочу! — от этого зависит мое повышение по службе.
Хуан прищурился:
— Я не просил, чтобы ты уволилась, Хелен.
— Значит, твои желания важнее моей карьеры и моей жизни?
— Мы говорим о чести семьи Валеро, — отрезал Карлос. — О нашей репутации, нашей…
— О, как мне осточертело об этом слышать! — прошипела Хелен. — Особенно от тебя. Ты каждый раз заявляешь о дипломатической неприкосновенности, когда тебя останавливают за превышение скорости.