— Да. Я всегда считал, что у нее великолепный голос. И ее глаза, лицо, волосы, улыбка… все в ней было прекрасно.
Мужчина умолк и, казалось, погрузился в воспоминания. Девушка покрепче прижалась к его плечу.
— Но такая импульсивность не в характере Нины, — наконец произнесла она.
— Ты имеешь в виду то, что она вышла за меня замуж?
— Вышла замуж после трех недель знакомства.
— Ты не подозреваешь, но Нина очень страстная натура.
— Правда? — Как здорово было задавать вопросы и получать на них честные ответы. Аликс знала, что мать ни за что бы ни стала вспоминать прошлое. — А что потом?
— Солнышко, мы были очень бедны. Но любили друг друга сильнее всего на свете и верили, что вскоре станем богатыми и знаменитыми. Тогда мы часто ссорились, но потом сразу мирились. Но однажды, — Морлинг умолк и нахмурился, — я не помню из-за чего, но мы жутко поскандалили… и решили расстаться.
Девушка вспомнила, с какой горечью мать рассказывала о человеке, «втянувшем меня во все это». Теперь она понимала Нину лучше.
— Вы действительно не понимаете, почему Нина ушла от вас тогда?
— Нет. А ты знаешь?
— Кажется, догадываюсь. Она знала, что беременна, и хотела без лишнего шума вычеркнуть меня из своей жизни. Возможно, тогда Нина впервые осознала, что ребенок — угроза для ее карьеры… и вашей тоже. Должно быть, она очень сильно вас любила. Нина испугалась и решила, что поссориться и уйти будет проще. У нее решительный характер. Она готова была все вынести, солгать бабушке и оставить меня на ее попечение.
Морлинг с удивлением посмотрел на дочь:
— Мне кажется, ты права. Но теперь, узнав о ее жестокости, ты будешь любить мать меньше?
— Нет. — Аликс улыбнулась. — Я знаю, это глупо, но я все равно обожаю ее. И мне жаль ее… бедная Нина, но в ней…
— Еще есть много добра, — закончил за нее отец. — Вечная борьба между добром и злом.
— Странно, но бабушка говорила мне нечто подобное.
— Неужели? Как думаешь, твоя бабушка любила и понимала Нину?
— Нет. Видите ли, ее всегда шокировало злое начало в Нине.
— А ты, я вижу, очень тронута добрым началом в матери.
— Да, конечно, — тихо произнесла девушка.
— Дитя мое, — сказал Морлинг, — у тебя большое доброе сердце.
— Почему вы так говорите?
— Нина причинила тебе много боли, но ты готова простить ее. Мне кажется, в тебе намного больше от меня, нежели от матери. — Он грустно улыбнулся. — Мы оба с тобой слепые глупцы. Мы слишком добры к ней. И этим ее портим.
Морлинг замолчал и раскурил сигару.
— Что мы будем теперь делать? — наконец спросил он.
— Полагаю, уже поздно что-то менять. Мы лишь еще больше ожесточим Нину. Она не подозревает, насколько боится старости. Поэтому и говорит всю эту жестокую чепуху. Мы можем лишь ждать и стараться понять ее и всячески поддерживать. Битву со временем выиграть невозможно. И когда Нина это поймет, мы сможем помочь ей своей любовью.