Лука нежно гладил ее волосы, и девушке было приятно ощущать его тепло. Как просто отдать сейчас Луке то, что в душе уже и так принадлежало ему. Но слишком свежо воспоминание о судьбе ее матери.
— Мне надо идти, — заявила она, вставая.
— Куда?
— Куда-нибудь. Я приехала в Венецию, чтобы найти отца. Его нет, и больше мне здесь делать нечего, — с горечью в голосе сказала она. — Поеду в Падую, заберу сестру, а потом…
— И куда потом? — В душе Луки бушевала буря, но он старался говорить спокойно.
— Неважно куда. Куда-нибудь. Цыгане от рождения обречены кочевать, не так ли?
— Могу я предложить тебе немного отдохнуть, прежде чем ты отправишься кочевать? — Лука засунул руки в карманы, чтобы не поддаться искушению хорошенечко ее встряхнуть и напомнить об опасностях, которые подстерегают на дорогах. Ему захотелось запереть ее, чтобы она осталась с ним навсегда, и утешать ее. А еще, да простит его Господь, он хотел даровать и себе, и ей наслаждение любовью.
Кьяра сделала шаг и покачнулась. В ту же секунду Лука был возле и подхватил ее на руки.
Его лицо было напряжено, и Кьяра поняла, что он в крайней степени возбуждения, и впервые призналась себе: как приятно сознавать, что тебя желают с такой страстью. И тут, наконец, она постигла, что происходит в ее сердце с того памятного вечера.
Те же чувства, по всей вероятности, испытывала ее мать. Она следовала велению своего сердца и уступила страсти своего избранника. Она верила, что эта страсть продлится вечно.
Когда Лука опустил Кьяру на кровать, она почувствовала, что устала бороться с собой и отказывать Луке в том, чего и сама хотела. Пришло время уступить.
Лука ощутил, как обмякло ее тело. И не только это. Что-то внутри нее покорилось, и он понял, что она позволит ему овладеть ею.
Однако теперь, когда она была готова ему подчиниться, Лука осознал, что не этого он хотел. Он не хотел, чтобы эта гордая девушка, так долго ему сопротивлявшаяся, сдалась, устав от борьбы. Он сможет торжествовать, но радости ему эта победа не принесет.
— Спи, — шепнул он и чуть коснулся ее губ. — Спи.
Вот и в этом ей отказано, подумала Кьяра. Может, все к лучшему. Она молча повернулась и зарылась лицом в подушку.
Томмазо доставил Кьяру к причалу у площади Сан-Марко, где ее ожидала лодка Луки.
После долгой, без сновидений ночи Кьяра чувствовала себя лучше, хотя душевная боль осталась.
Лодка, покачивавшаяся на волнах, была совсем не похожа на ту крытую рваной парусиной лодочку, на которой Кьяра приплыла в Венецию. В центре лодки была оборудована большая каюта — вся из полированного дерева с инкрустацией.