Из-за уродства у Мэри не было друзей. Она избегала сверстников, полагая, что ничего, кроме насмешек, от них не услышит. И Ричарду было тяжело наблюдать, как растет его ребенок, лишенный детства. По его же вине…
Он нанимал учителей, которые занимались с Мэри, после чего она сдавала экзамены, чтобы продолжать образование. Дочь ничем не показывала, что страдает от подобной жизни. Но Ричард знал — ничто на свете не искупит его вины перед ней. Ничто…
Видя, что Мэри вопросительно смотрит на него, Ричард отогнал невеселые мысли.
— А у тебя какие планы? — как можно непринужденнее поинтересовался он.
Мэри подошла к окну, пожала плечами.
— Салли обещала позаниматься со мной в час. Я приехала и нигде не могу ее найти.
Ричард чертыхнулся про себя. Ох уж эта Салли!
— Вполне вероятно, что она опять сидит где-нибудь в саду и разглядывает цветочки, — небрежно бросил он, внимательно следя за реакцией дочери.
Мэри обернулась к нему, ее лицо озарилось улыбкой.
— А ведь и правда. Я даже не подумала об этом. Спасибо, пап! Пойду поищу ее. Она, наверное, как всегда, потеряла счет времени, воссоединившись с природой.
Подойдя к Ричарду, Мэри чмокнула его в щеку. И он ощутил кожей неровности ее ожогов. Боль защемила сердце. Как же он мог?! Как он мог так проехаться по жизни дочери, которая, дожив до пятнадцати лет, даже не знает, что такое первый поцелуй?!
Он готов был убить себя. Но здравый смысл подсказывал, что в данной ситуации это не выход. И надо постараться во что бы то ни стало найти пластического хирурга для Мэри, чтобы она наконец смогла войти в окружающий ее мир без боязни быть осмеянной.
— Ну я пойду? — Мэри окинула его веселым взглядом.
За восемь лет она уже практически смирилась со своей внешностью. Она старалась не смотреть на себя в зеркало, чтобы лишний раз не расстраиваться. А работники на ферме относились к ее проблеме с пониманием и делали вид, будто Мэри — самая обыкновенная пятнадцатилетняя девушка…
Ричард бросил на дочь короткий взгляд.
— Конечно, — кивнул он. — И знаешь, если мы вдруг с тобой сегодня не увидимся… помни, что я люблю тебя. — Он обнял Мэри и привлек ее к себе.
— Пап, ты чего? Плохой сон видел?
— Нет, я не вижу снов, — напомнил он ей, отпуская. — Это… так просто… мысли вслух.
— Понятно. — Мэри задумчиво посмотрела на него.
Их взоры встретились.
Ричард едва заметно вздохнул. У его дочери был взгляд умудренной жизнью женщины. Казалось, что она все понимает и… прощает его… давно уже простила… А он, как несмышленый юнец, продолжает ковыряться в зарубцевавшейся ране.
— Все, забыли. Я ничего не говорил! — Он широко улыбнулся.