На голову его был надвинут капюшон джеллабы. Я страшилась того, что могло предстать моему взору. Голос показался мне знакомым. Но мне не пришлось приподнимать капюшон. Он сам это сделал. Лицо непрестанно меняло цвет и форму. Образы нагромождались один на другой, являя то лик отца, то дяди, которого я убила. И вдруг вслед за этими давними лицами появился лик Консула с открытыми блестящими глазами, они смеялись, эти светлые глаза, показавшиеся мне голубыми. Мужчина со мной не разговаривал, только молча разглядывал меня. Не выдержав, я опустила глаза. Потом наклонилась и поцеловала ему руки. Говорить не хотелось. Я почувствовала, как меня захлестывает тепло, исходившее от его тела, тепло, излучавшееся его открытым взором, глазами, с которых спала пелена мрака. Этот горячий порыв унес, вырывая маленькими клочками, мои брови, потом ресницы, потом куски кожи со лба.
Я почувствовала боль в животе, затем пустоту, пустота постепенно ширилась, затягивая меня. Голова моя стала совсем голой. Плечи обгорели, руки застыли недвижно, и, несмотря на окружавших нас людей, мне почудилось, будто мы с этим мужчиной заперты вместе со временем и всеми своими невзгодами в стеклянной клетке. Я была олицетворением поражения и шагала одна по облицованной мрамором дороге, каждую минуту я могла поскользнуться и упасть. И тут меня осенило: да я выхожу из своей оболочки, все это было нужно лишь для того, чтобы я покинула опустошенное тело. На меня изливался свет, несказанно прекрасный свет, но сама я была набита старым тряпьем, и силы оставили меня, чувства погасли, внутри все перегорело, налетевший вихрь закружил меня и швырнул в пустоту. Вокруг - сплошная белизна. «Так это и есть смерть! — неуверенно молвила я. — Шествие босыми ногами по холодному мрамору, и вот уже нас окутывает пелена пара или белые облака. Ничего неприятного в этом, пожалуй, нет… Но где же выход, где конец? Неужели я навеки останусь под этим палящим светом без всякой тени? В таком случае это не смерть, это ад!..»
Послышался незнакомый, но ясный голос: «В один прекрасный день не ночь, ибо ночи здесь нет, — так вот, в один прекрасный день ты дашь жизнь хищной птице, она сядет тебе на плечо и укажет путь. В один прекрасный день солнце опустится чуть ниже ради тебя. Ты не сможешь укрыться от него. Тело твое останется нетронутым, но внутри все сгорит. В один прекрасный день разверзнется гора, которая поглотит тебя. Если ты мужчина, она тебя не отпустит; если ты женщина, она подарит тебе звездный убор и отправит в страну бесконечной любви… В один прекрасный день… В один прекрасный день…»