— Бегство?
— А как ты это называешь?
— Право гражданина на свободу передвижения. Право самой выбирать, с кем общаться. Право делать то, что не возбраняется законом. У тебя есть возражения, Франческо?
— Я удивлен, почему ты не желаешь воспользоваться правом отстаивать свою точку зрения? — он подошел к ней и сдернул сумку с ее плеча.
— Мы все уже выяснили, — Эрин попыталась выхватить сумку из его рук.
— Я так не думаю, — сказал Франческо. Он обнял жену за талию и повел по коридору обратно к комнате, которую она только что покинула.
— Мне непонятно твое упорство. — Эрин отстранилась от мужа.
— А мне твое.
— Мне нужно время. Я хочу все обдумать… в одиночестве.
— Не о чем думать, не о чем… — пылко шептал он ей на ухо. — Нашему ребенку нужны мы оба.
Эрин решительно оттолкнула Франческо, выхватила-таки сумку и направилась к выходу. Франческо нагнал ее, схватил сумку за свободный ремешок и потянул на себя. Вырываясь, Эрин резко дернула локтем и задела стоящую на столике у стены вазу с цветами. Девушка поняла, что ваза сейчас упадет, и свободной рукой прижала ее к туловищу. Но получилось это весьма неловко, почти вся вода выплеснулась на ее одежду.
— Подмоченная репутация, мадам, — захохотал Франческо.
— Ну, что ж, давай, веселись! — в отчаянье закричала на мужа Эрин. — Ты прав, я хотела сбежать! Потому что это невыносимо! Ты держишь меня в постоянном напряжении, мне неуютно находиться рядом с тобой, выносить все твои шуточки в мой адрес! Меня это бесит!
— А по-моему, это только доказывает, что мы еще далеко не все выяснили, милая.
Внезапно Эрин снова почувствовала дикую усталость, ее плечи обмякли. Казалось, сейчас она расплачется. Франческо обнял жену за талию и повел в комнату, чтобы она могла снять с себя мокрую одежду.
Эрин расстегнула пуговки блузки, показался плоский белоснежный живот. Франческо положил ладонь на ее солнечное сплетение.
— В тебе растет малыш, Эрин, не забывай о нем. Тебе нельзя расстраиваться.
— Вот и не расстраивай меня, Франческо, — тихо произнесла она, и по ее щекам побежали слезы.
Он крепко обнял жену.
— Поверить не могу, что мы создали новую жизнь, любимая. Ты будешь отличной матерью.
— Надеюсь…
— Ты из тех женщин, которые жизнь отдадут за своего малыша, — заверил ее муж.
— Жизнь за ребенка отдать не сложно, гораздо сложнее дать ему возможность самому решать, что для него лучше.
— Не слишком ли рано ты об этом задумалась? — усмехнулся Франческо, приподнимая лицо Эрин за подбородок.
— Если мать всем пожертвует ради своего ребенка, он всю жизнь будет бороться с чувством вины.