— Не важно. Меня волнует ребенок. Как он это перенесет? Все ли с ним будет нормально? — вопрошала Эрин.
— Да, все будет нормально, я в этом уверен! — коротко ответил он.
— Уверен? — недоверчиво переспросила она.
— Абсолютно, — подтвердил Франческо.
— Хорошо, — вздохнула Эрин. — Франческо!
— Что, любимая?
— У тебя такой красивый рот и глаза.
— Спасибо, родная.
— Я очень люблю твои глаза.
Франческо склонился над Эрин. Он поцеловал жену в бледные губы и понял, что она засыпает. Еще какое-то время он стоял, наблюдая, как Эрин безуспешно борется со сном. Когда она наконец закрыла глаза, он вновь склонился над ней и поцеловал в лоб.
Когда Франческо собирался выйти из палаты, за его спиной раздалось произнесенное сквозь сон признание:
— И ноги тоже.
Первое, что услышала Эрин, очнувшись от забытья, были два голоса, мужской и женский. Она не могла понять, что они так напряженно обсуждают, но они ее очень раздражали. Словно в бреду, Эрин пробормотала:
— Убирайтесь! Оставьте меня! Голова раскалывается! Дайте воды!
Тут она очнулась окончательно и, приподнявшись на локтях, громким, тревожным голосом спросила:
— Где я?
На ее вопрос никто не ответил, зато издалека долетело:
— Эрин вернется с нами.
Внезапно в палате включился свет.
Эрин сощурилась. Головная боль и резь в глазах не давали ей сфокусировать взгляд. Она снова уронила голову на подушку и на некоторое время отключилась. На ее лице застыло страдание. Очнувшись вновь, Эрин попыталась что-то сказать, открыть глаза, но лишь тяжело вздохнула.
— Любимая, если бы произошло что-то непоправимое, я бы себя никогда не простил… — услышала она над собой любимый голос. — Почему она не приходит в себя? — с беспокойством обратился Франческо к кому-то.
— Она может проспать до утра. Это нормально, — отозвалась медсестра. — Если ваша жена проснется раньше, она будет чувствовать себя очень плохо. Пусть спит. А вам я посоветую отправиться домой, а утром вернетесь.
— Я останусь, — произнес Франческо.
— Принести вам плед?
— Не надо, — отказался он от предложения.
— Я принесу вам кофе, — сказала медсестра и вышла из палаты.
Франческо сел недалеко от кровати Эрин и принялся что-то бормотать:
— … сначала Райф, теперь это… — до слуха Эрин доносились обрывки фраз. — Я не стану винить тебя, если ты теперь меня возненавидишь… Не понимаю, как такое могло произойти. Что на меня нашло? Я ехал к тебе, надеясь доказать, что люблю, что буду заботиться… Дурень! Я поклялся тебе… Ты обещала вернуться… Что с нами творится? Почему мы не способны остановиться вовремя, не доведя ситуацию до абсурда, до трагедии…