- По крайней мере, скажи мне свое первое имя, - уговаривала она.
Кев озадаченно уставился на нее.
- Я знаю не слишком много цыганских имен, - сказала она. - Может - Лука? Марк? Стефан?
Кев догадался, что она пытается вовлечь его в игру с разгадыванием. Поддразнивает его. Он не знал, как ответить. Обычно, если кто-то пытался его дразнить, он отвечал ударом своего кулака в лицо обидчика.
- Когда-нибудь ты обязательно скажешь мне его, - пообещала она с улыбкой.
Она стала подниматься со стула, и Кев тут же схватил ее за запястье. Удивление отразилось на ее лице.
- Ты говорила, что не уйдешь, - объяснил он.
Свободной рукой она накрыла его руку.
- Я не уйду. Не волнуйся, Меррипен. Я хочу только принести для нас хлеба и чая. Позволь мне встать. Я очень скоро вернусь, - ее рука была теплой и мягкой, когда она освобождала ее из его захвата. - Я останусь здесь на весь день, если ты хочешь.
- Они тебе не разрешат.
- Ах, разрешат, конечно, - Уин держала его за руку, мягко поглаживая его пальцы. - Не переживай так. Будь умницей. А я то всегда считала, что цыгане веселые.
Она почти заставила его улыбнуться.
- У меня была плохая неделя, - сказал он ей совершенно серьезно.
Девочка все еще была занята тем, что пыталась разжать его пальцы.
- Да я вижу. Как получилось, что ты оказался ранен?
- Gadjo напали на мое племя. Они могут прийти за мной и сюда, - он посмотрел на нее с сожалением, но вынудил себя отпустить ее. - Я в опасности. И должен уйти.
- Никто не посмеет забрать тебя от нас. Мой папа - очень уважаемый человек в деревне. Ученый, - видя изумление и сомнение на его лице, она решила добавить, - перо сильнее меча, чтоб ты знал.
Это было типичное для gadjo заявление. Оно совершено не имело смысла.
- Мужчины, которые напали на мой vista на прошлой неделе, были вооружены совсем не ручками.
- Бедняжка, - сказала она с состраданием. - Мне очень жаль. А теперь еще, после утренних усилий, твои раны наверняка открылись. Сейчас дам тебе лекарство.
Прежде никто не относился к Кеву с сочувствием. Ему это не понравилось. Его гордость ощетинилась.
- Я не буду его принимать. Лечение gadjo не помогает. Если ты принесешь, то я выброшу его на…
- Хорошо, хорошо. Не нервничай так. Я уверена, что это тебе вредно.
Она пошла к двери, а Кева пронзило острое чувство отчаяния. Он был уверен, что она не вернется. А он так сильно нуждался в ее обществе. Если бы парень был силен, как прежде, то спрыгнул бы с кровати и схватил ее снова. Но этой возможности у него не было.
Поэтому Меррипен только наградил ее угрюмым взглядом и пробурчал: