Каждую ночь она сбрасывала на землю сухие листья, застрявшие между сучьями деревьев с осени, — так она приманивала свои жертвы. И когда голод приводил сюда серн, рысь, притаившаяся в ветвях дерева, прыгала на спину какой-нибудь из них.
Убедившись, что вокруг нет ни одной белки, рысь продолжала свой путь. Ночь уже наступила, тихая и влажная. Мгла над снежными вершинами гор рассеялась, их могучие силуэты сливались в одно целое на чернильно — темном небе, на котором тут и там поблескивали мелкие и далекие звезды. Из дремлющих лесных недр доносилось негромкое журчанье весенних вод.
Неожиданно возле молодой пихты, ветви которой касались земли, появилась легкая тень. Послышался топот. Что-то светлое мелькнуло во тьме и тут же исчезло.
Рысь застыла на месте как вкопанная. Среди запахов смолы и гнили, которые источал лес, она уловила лакомый запах серны.
В несколько прыжков она достигла пихты. Ложе серны было еще теплым. Рысь жадно вдыхала влекущие запахи. В ней пробудился голос, и жажда крови заставила ее зарычать. Соблазненная близостью добычи, она побежала по следу, но вскоре остановилась, прислушалась и, досадуя, пошла обратно. Теперь она пересекла склон по диагонали и оказалась в южной его части. Здесь лес был моложе и гуще. Местами попадалась высохшая прошлогодняя трава, пожелтевшая и полусгнившая на холоде. Возле рухнувшей от старости сосны на рысь, злобно фыркая, бросился громадный кабан. Потом ощерилась голодная волчица, сидевшая у логова, в котором спали ее волчата. По рысьему следу шла лисица, и, обернувшись, рысь увидела светящиеся во тьме глаза. Чтобы избавиться от лисицы, рысь спустилась к реке. Влажная пойма обдала ее промозглой сыростью, а шум воды мешал хорошо слышать, но лисицы больше не было видно.
Рысь шла все дальше и дальше по течению реки, обогнула березовую рощицу, голую и мокрую, и вышла на открытое место, когда за скалистым хребтом одной из вершин уже разлилось бледное сияние луны. Гнилые пни и крупные гранитные валуны, разбросанные по поляне, блестели в крупных каплях росы.
Здесь рысь спугнула двух глухарок, расположившихся в ветвях пихты, сломанной зимней бурей. Потом напала на следы зайчихи, за которой следовали два зайца. Сейчас они бились за нее посреди поляны, пока она ожидала, кто победит, время от времени вставая на задние лапы и прислушиваясь.
Чтобы приблизиться к зайцам, нужно было обогнуть поляну. Но когда рыси удалось это сделать, зайцы были уже в другом месте. Увлеченные борьбой, они подпрыгивали, кусались и царапали друг друга когтями. Зайчиха равнодушно следовала за ними.