Он выдал еще один неловкий смешок.
В этот миг зазвонил телефон. Слава тебе, Господи. Спасен звоном не колокольным, но телефонным. Я намертво вцепился в трубку-избавительницу.
— Муцуки?
Это было — словно голос величайшей твоей любви, вновь услышанный после многолетней разлуки.
— Ты где?
Мой вопрос Секо предпочла проигнорировать.
— Что лучше взять — мидзу-йокан или кудзудзакура [8]?
— Что-что?
Она повторила.
— Да все равно, на твой вкус. — Если честно, мне было наплевать, но Секо внезапно резко замолчала, так что я перепугался и поспешно сделал выбор. — Мидзу-йокан. Да, совершенно точно — мидзу-йокан. Даже не сомневайся!
— Ясно. Мне и самой так показалось, — сказала Секо и повесила трубку.
Ее звонок позволил мне выиграть хоть немного времени, столь необходимого, чтобы взять себя в руки перед новым раундом беседы с отцом. Теперь настал мой черед задавать вопросы.
— Как мама? — спросил я.
Он поморгал, но все же ответил:
— Отлично. Ну, как всегда. Ты же знаешь свою мать…
— Да уж, что верно, то верно, — знаю.
— О, кстати, ты уж не говори матери, что я заходил к вам сегодня, — попросил он с непонятной улыбкой, глядя в свою чашку с кофе.
— Ладно. Не буду.
— Кажется, твоя Секо — хорошая жена.
Я скромно согласился. Секунду он смотрел на меня, а потом, так и не сказав ни слова, вновь уставился на свой кофе. Немой укор. Я знаю, все знаю, повторял я мысленно.
Ситуация снова стала напрягаться, но тут на выручку мне пришла вернувшаяся домой Секо. Гип-гип, ура!
— Я на минуточку зашел, просто поздороваться, — сказал отец.
Секо склонилась в глубоком, официальном поклоне.
— Мы так давно с вами не виделись. Как поживает матушка?
Все вернулось на круги своя. Я удалился в кухню готовить чай. За спиной я слышал голос отца:
— Я просто подумал — неплохо было бы заскочить к ним, узнать, как дела.
Так-так. И кто же теперь пользуется поводом?
— Да нет же, не стоит так беспокоиться, надолго я не задержусь. Просто супруга моя вышла по делам, вот мне и стало как-то не по себе дома, в одиночестве.
В кухонное окно светили косые лучи послеполуденного солнца. Близ раковины плавала кругами в своей стеклянной вазе маленькая золотая рыбка. Она была полностью отрезана от внешнего мира, оранжевое тельце радостно рассекало водную гладь. Взглянуть на такое — и уже ощущаешь покой и отдохновение.
Мы чашку за чашкой пили зеленый чай, поедали принесенное Секо желе мидзу-йокан и болтали о ерунде — об эпидемии гриппа, которая ожидается этим летом, о ценах на вишню… Теперь, когда Секо вернулась домой, казалось, сам воздух стал мягче. Сладость мидзу-йокана холодила язык. Отец держался одновременно робко и суетливо.