Когда Муцуки вернулся домой, я дремала на кровати. Проснулась, когда он одеялом меня укрыл. Было уже темно.
— Добро пожаловать домой, — говорю спросонок.
— Привет. А я тебе крокеттов [13] принес, — улыбается он.
Стоило ему сказать — и я, кажется, уже чувствую их запах.
За ужином обрушиваю на него идею завести детей.
— Хорошо бы хоть одного иметь!..
Муцуки как-то странно на меня смотрит.
— С чего это ты вдруг об этом заговорила, ни с того ни с сего?
— Я сегодня говорила с доктором Какие. Он сказал — вероятность зачатия при использовании замороженной спермы очень высока. Но правда, это лучше делать, пока женщина еще молода. После сорока вероятность зачатия резко падает, успех достигается лишь в трех — семи процентах…
— После сорока? Да тебе ж до этого еще тринадцать лет жить!
— Это, конечно, да… — Я запинаюсь. — Но может, если мы заведем ребенка, твоя мама наконец меня полюбит?
Муцуки отвечает не сразу. Лицо у него суровое.
— Ты, конечно, понимаешь, что, родив ребенка, придется его воспитывать? Это тебе не щеночка завести. От ребенка не избавишься, как только он тебе надоест или как только с ним придется трудно.
— Не слишком-то это порядочно — говорить так о собаках!
Муцуки вздыхает.
— Единственное, что я пытаюсь объяснить, — это что иметь детей — очень и очень серьезно. Нельзя решаться на подобное очертя голову. И не стоит тебе особенно беспокоиться, как моя мамочка к тебе относится.
Теперь уж мой черед тяжело вздыхать.
— Рано или поздно мы будем вынуждены посмотреть в лицо фактам, — говорю я.
После ужина я завариваю чай. Пьем абсолютно молча — аж до половины второй чашки.
— У тебя никаких планов на завтрашний вечер нет? Нас мои родители обедать приглашают.
Лицо у Муцуки изумленное. Мои родители с вечера, когда завершилось приснопамятное семейное собрание, слова с ним не сказали.
— И в чем фишка?
Рассказываю ему о моем нынешнем визите, о том, как радостно приняла мама мою байку: сразу помчалась отцу звонить, меня и слушать не стала.
— Пойми ты. Это же проще простого! Только и надо — заглянуть к ним завтра по пути из больницы. Пообедаем с ними — и тебе всего лишь придется сказать им то, что они хотят от тебя услышать. Скажешь, что вы с Коном расстались, — и все, с них довольно… — Я очень стараюсь, чтобы мои слова прозвучали небрежно.
— Но, Секо, — я сразу понимаю-добра не жди, — это было бы нечестно. Я никогда не стану так лгать твоим родителям.
— Господи, Муцуки, снова здорово! — Я чувствую — все, сил у меня больше нет. — Что ж ты такой нерешительный?!
Я рассчитывала на яростно-обвинительный тон, а вышел какой-то хнычущий шепот.