— Спасибо, что поверили, Билль.
— И это старый мерзавец делал вам такие предложения?
— Он. И раз я ему плюнул в лицо.
— И он обтерся?
— Сказал только, что прибавит пятьсот долларов к сумме выкупа.
— Скотина! — энергично промолвил Билль. — Но раз дано слово — надо держать. О вашем заточении у Смита ни слова, Макдональд. Сочините какое-нибудь путешествие… Мать ваша поверит… Она всему поверит, увидавши вас… А как она тревожилась…
— Почему вы знаете?
— Я был у нее и старался успокоить. Она сделала все возможное, чтоб отыскать вас: делала объявления, обращалась к сыскной полиции.
— О Билль! чем отблагодарю я вас?
— Вы уже отблагодарили тем, что стали другим человеком. Чайк был прав, когда так горячо защищал вас.
— А он что, поправился, этот славный Чайк?
— Я сегодня был у него. На днях выходит из госпиталя. Очень он беспокоился, когда узнал, что вас нет в городе. «Дал бы о себе знать», — говорил он, уверенный, что вы его не бросили бы больного.
— Еще бы!.. Я сейчас отправлюсь к матушке, успокою ее, а от нее — к Чайку.
— Придем к нему вместе.
— Отлично. Я в девять часов буду у него.
— И я к этому часу приду.
— До свидания, Билль!
— До свидания, Макдональд… Еще слово: дядя ваш Макдональд и К° жестокий человек… Я у него был.
— И у него были?
— Да. Думал, что он даст о вас сведения.
— И что же он?
— Сказал, что ничего не знает, а между тем…
— Смит ему писал три письма, и никакого ответа… Я знаю дядю…
— И лучше не надейтесь на него, Макдональд, а на одного себя. Не правда ли?
Молодой человек крепко пожал руку Биллю, как бы выражая этим свое согласие с его словами, и, кивнув головой, веселый и радостный, впрыгнул в проходившую мимо конку.
А Старый Билль с утра, в поисках за Макдональдом, ничего не евший, чувствовал страшный голод и вошел в первый попавшийся ресторан пообедать. На радостях, что выручил из беды человека, он даже позволил себе маленькую роскошь — спросил к обеду бутылку вина и после обеда пил кофе с коньяком, покуривая свою коротенькую трубочку и глядя в открытое окно на ярко освещенную улицу того самого Фриски, на месте которого всего пятнадцать лет тому назад он видел пустынные красноватые бугры, над которыми вздымались пики сиерр.
И Билль не без горделивого чувства старого калифорнийца посматривал на высокие пятиэтажные дома с блестящими магазинами в нижних этажах, вспоминая, что этот богатый и блестящий Фриски, жемчужина Тихого океана, создан в каких-нибудь двенадцать лет.