Бригитта испугалась:
— Ты хочешь сказать, что мы будем спать в лесу?
— А ты что, видишь поблизости деревню?
Бригитта затихла.
Роуланд выбрал место, где деревья росли так тесно, что сквозь ветви не проникал свет, но между стволами открывалась маленькая поляна. Он приказал Бригитте собрать ветки для костра. Она подчинилась без слов. А он занялся лошадью.
Она подумала, что ему, вероятно, не удалось купить еды в гостинице у бедных монахов и предложила:
— У меня есть кое-что из еды. Мы можем разделить…
— Тащи, — ответил он, прежде чем заняться костром.
Бригитта выложила все, что у нее осталось. Он сел рядом. Она изучала его, пока они ели, а огонь трещал и отбрасывал вокруг ажурные тени. Из-за яркого пламени костра лес казался еще чернее. Она размышляла, почему человек столь привлекательный на вид может иметь такой жуткий характер. Неужели все норманны мрачные, властные и постоянно сердитые?
— Когда мы доберемся до Мейна? — осмелилась спросить она, когда они поели.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я просто хотела узнать, — сказала она, испугавшись его напряженного взгляда. — Там ведь, наконец, мы расстанемся?
— Чтобы больше ничего не слышал ни о каких расставаниях. Предупреждаю, не зли меня.
— Но тебя же совсем не интересует моя компания, — возразила она спокойно.
— Это не важно. Мне тебя навязали. Теперь я к тебе приклеен, а ты ко мне.
— Почему ты меня так ненавидишь?
— Но ведь и ты меня ненавидишь? — спросил он осторожно.
Она удивленно посмотрела на него.
— Если ты думаешь, что я тебя ненавижу из-за грубого отношения ко мне, ты ошибаешься.
Роуланд рассмеялся. Лицо его смягчилось от улыбки, сделалось более приятным.
— Значит, ты считаешь, что я грубый?
— Конечно, — сердито кивнула она. — Ты мне угрожал. И придирался ко мне в гостинице, будто я не имею права говорить с тем, с кем хочу.
— У тебя вообще нет никаких прав. — И он снова стал холодным и искорки смеха исчезли из глаз. — Давай-ка разберемся, девушка. Ты не будешь ни с кем говорить без моего разрешения.
Бригитта потрясенно уставилась на него.
— Ты шутишь. Я понимаю, что ты такой, какой есть. Но нельзя же переходить все границы! Я действительно благодарна тебе за сопровождение, но это не дает тебе права командовать мной.
Роуланд задохнулся, а потом взорвался:
— Матерь Божья! Она была права, когда сказала, что у тебя самомнение выше головы! Но я не думаю, что ты начнешь свои глупые трюки отыгрывать на мне!
С него хватит. Ему надо от нее избавиться.
Он повернулся, вскочил на лошадь и скрылся в направлении дороги. Быстрая скачка охладит его гнев.