Роуланд пропустил мимо ушей очередное оскорбление.
— А если то была не твоя хижина, почему ты туда пошла?
— Из-за упрямства. Или ты еще этого не заметил?
— Ага, заметил, — засмеялся он.
— Ничего смешного, Роуланд. Тебя убеждает в том, что я служанка, простое стечение обстоятельств. И опять-таки из-за моего собственного упрямства!
— Что ты имеешь в виду?
— Ты мне не веришь, и я уже устала от этого.
Роуланд большими шагами пересек комнату и встал перед Бригиттой. Он поднял пальцем ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
— Не думаешь ли ты, что пришло время изменить отношение ко мне, — сказал он тихо.
— Ты играешь со мной, Роуланд, и мне это не нравится. Я не собираюсь ублажать тебя, даже если бы это было единственным выходом из положения.
Роуланд схватил ее за плечи и притянул к себе.
— Ублажать меня, драгоценная? Но ты уже это сделала. Он взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал в губы. Бригитта удивилась, какое приятное ощущение вызвал его поцелуй.
Ипрошло несколько мгновений прежде, чем она остановила его, упершись кулаками в грудь.
— Если в тебе есть хоть капля благородства, ты не станешь подчинять меня своей похоти! — воскликнула она.
― Ах, Бригитта! Ты не выполняешь правила игры, — разочарованно вздохнул он.
― Я вообще не собираюсь играть в твои игры! — с негодованием ответила она. — Ты можешь называть меня служанкой, но не можешь отрицать, что я была девственницей, когда ты взял меня. И я не стану твоей шлюхой.
— Но ведь ты была только со мной, и только со мной будешь… А это значит, что ты не шлюха.
― А для меня — значит.
Роуланд вздохнул:
— А что надо сделать, чтобы ты была податливой?
― Ты все шутишь и насмехаешься, — она презрительно посмотрела на него и отшатнулась. Отойдя на несколько шагов, повернулась к нему, посмотрела прямо в лицо, подбоченилась, глаза ее засверкали. — Ты погубил мою невинность, а теперь говоришь, что это ничего не значит. Ты унижаешь меня, заставляешь прислуживать и после этого полагаешь, что я скажу тебе спасибо?
― Черт возьми! — прорычал Роуланд. — Я пришел сюда исправить кое-что, а нарвался на ругань.
― Ты никогда уже не сможешь исправить то, что сделал. Никогда!
― Значит, я зря трачу время. — Он направился к двери и остановился, посмотрел на нее мрачным взглядом. — Я предупреждаю тебя, девка. Я могу сделать твою жизнь или приятной, или невыносимой. Это зависит только от твоего поведения. Потому что я начинаю уставать от бесконечного упрямства.
Хлопнув дверью, он ушел. Бригитта села на кровать, и волна жалости к себе захлестнула ее. Подошел Вульф и лизнул ее в лицо.