— Что это значит? — яростно закричал он.
Сын напал на его гостя.
Резким движением Роуланд высвободился и в гневе обратился к отцу:
— Разве Гай не рассказал тебе, что случилось в Арле?
Лютер понял и попытался успокоить Роуланда.
— Да, он рассказал мне о схватке между тобой и Роджером. Но ведь все улажено.
— Улажено? — взорвался Роуланд. — Как улажено, если эта подлая собака еще ходит по земле?
— Роуланд!
— Похоже, Гай тебе рассказал не все. Роджер в тот день собирался совершить убийство. Он напал на меня со спины, Лютер. Один француз остановил его. И за это Роджер пытался отправить его на тот свет.
— Это ложь!
Отец и сын повернулись к золотоволосому человеку, стоявшему на недосягаемом для Роуланда расстоянии.
— Кто сказал, что я зашел к тебе со спины? — с негодованием спросил Роджер. — Ты незаслуженно обвиняешь меня!
— Ты называешь меня лжецом, Роджер? — с надеждой спросил Роуланд, ему не терпелось вступить в бой.
— Я тебя никак не называю, — быстро пошел на попятную Роджер. — Я говорю только, что ты… что тебя обманули. Я подошел к тебе, но без предупреждения не ударил бы. Я только собирался тебя окликнуть, как какой-то французский дурак набросился на меня. Поэтому сперва пришлось разделаться с ним.
— Напал на тебя? — воскликнул, не веря ушам, Роуланд. — Он просто остановил тебя. И чуть не умер из-за этого.
— Ты ошибаешься, — упорствовал Роджер. — Я не собирался убивать тебя.
Лютер осторожно встал между ними.
— Нелегко разрешить этот спор, — сказал он. — И поскольку нет веской причины, сейчас боя не будет.
— Но нет и полной ясности, — упрямился Роуланд.
— Ну допустим, что я сомневаюсь. И что мне кое-что непонятно, — грубо ответил Лютер. — Все, спор закончен, Роуланд.
Роуланд мертвенно побледнел. Но после заявления отца он не мог пойти против его воли, не опозорившись. Но и молчать не мог.
— Почему он здесь? Мы уже кормим своих врагов?
— Роуланд, — предупреждающе и раздражаясь, сказал Лютер. — Роджер не может быть врагом Монтвиля, пока сам себя им не объявит. И я считаю, что брат не отвечает за брата.
— Но он же будет драться вместе с Торстоном против тебя! — воскликнул Роуланд.
Роджер покачал головой.
— Я не занимаю ничью сторону. Ни Лютера, ни брата. Лютер был мне как отец. И хотя Торстон мой брат — я не за него.
— Рассказывай, — фыркнул Роуланд.
— Я ему верю. И больше не будет об этом. Многие годы для Роджера здесь был дом. И он всегда будет желанным гостем, пока я не увижу причин, почему ему не быть таковым. А теперь продолжим ужин.
Роуланд что-то проворчал.
— Остынь, Роуланд, — посоветовал Лютер. — А то твоя хорошенькая Бригитта не знает, что делать.