— О, Райли, — жалобно всхлипнула она, — не то, что молния — весь белый свет перевернулся!
— И у меня тоже, — тихо ответил он. — Морган, не плачь. Я не могу видеть, как ты плачешь.
Ему на щеку упала горячая слезинка.
— Я так счастлива, что мне страшно, — прошептала Морган.
— Тебе нечего бояться, — обнял ее за плечи Райли. — Ведь мы вместе.
«Но долго ли это продлится? И что будет после?»
Морган не знала, откуда донесся этот голос, и не желала прислушиваться к нему. Только не сейчас, когда Райли обнимает ее так, будто она единственная женщина на всем свете.
Вздохнув, она положила щеку ему на плечо.
— Не возражаешь, если я посплю? — зевнув, спросила она.
И тотчас же заснула.
Морган разбудило громкое пение, доносившееся из ванной. Опера, удивилась она. «Кармен». Вот уж действительно история бурной любви. Правда, если она не ошибается, с трагической развязкой.
Почему Райли не разбудил ее, когда проснулся сам?
Наверное, потому, что они, очнувшись от сна с первыми лучами рассвета, снова слились в объятиях любви, после чего заснули, обессиленные и счастливые.
Потянувшись, Морган уткнулась лицом в подушку, впитывая запах тела Райли. Как же ей хорошо! А единственное желание — опять предаться любви. Прямо сейчас.
Ничего подобного у нее не было ни с Томасом, ни с Чипом. Тогда она испытывала даже какое-то облегчение, радость по поводу того, что можно снова стать самой собой.
Но по-настоящему собой она стала только с Райли.
Пение прекратилось, а вместе с ним и шум воды. Интересно, удастся ли ей снова заманить Райли в постель? По крайней мере, попробовать надо.
Через минуту Морган услышала его шаги. Приоткрыв один глаз, она произнесла с томной дрожью в голосе, достойной самой Кармен:
— Я слезами обливаюсь, глядя на себя. Одна-одинешенька в огромной пустой кровати…
Стремительным рывком она сорвала полотенце, которым обмотался Райли.
Присев на кровать, он погладил девушку по голове:
— Уже жалуешься?
Выбравшись из-под одеяла, Морган улеглась ему на колени.
— Брошенная, всеми покинутая. А ты всегда поешь в ванной арии из опер?
— Мне нравится и рок, и кантри. — Райли лениво провел ладонью ей по животу. — Морган, как ты думаешь, который час?
— Половина девятого, — сказала она наобум.
— Пять минут двенадцатого. А в двенадцать к нам придет Майк. Мы с ним добрые друзья, но все же мне бы не хотелось, чтобы он увидел, как я надругаюсь над твоим прекрасным телом.
— Пять минут двенадцатого? — ахнула Морган. — Не может быть.
Райли сверился с электронными часами на тумбочке.
— Точнее, шесть. Ночью мы выложились до конца, или ты уже забыла?