— Так вы сказали, что Аня сегодня из дома рано утром вышла? — спросила у Альмы Федоровны Кира.
— Ну, утро у моей красотки только в одиннадцать, а то и в половине двенадцатого начинается, — объяснила им женщина. — Она у нас экскурсовод. По рекам и каналам экскурсии водит. Только сезон уже прошел. Теперь если пяток экскурсий за день наберется, то хорошо. И работа у них раньше трех и не начинается.
— И домой Аня сегодня не возвращалась? — уточнила у нее Кира.
— Я весь день дома была, — заверила ее Альма Федоровна. — Только часиков в восемь прилегла покемарить чуток. Но если бы Анька пришла, я бы услышала. Не сомневайтесь. Сон у меня такой, что любой шорох слышу. Оттого и нездоровье у меня, что толком выспаться даже не могу. Постоянно в сон клонит, а прилягу — не идет он.
Но подруги уже не слышали стонов Альмы Федоровны, которая сначала жаловалась на здоровье, потом на непутевую дочь, которая все никак не выйдет замуж за приличного человека, хотя бы даже и за Валеру, который ведь не сам на рынке стоит, салон у него. Потом пошли жалобы на упадок сил, снова на дочь и снова на здоровье.
— Что же это получается, Саид нам соврал? — тихо спросила у подруги Леся. — Он Аньку домой не привозил?
— Выходит, что так, — сказала Кира.
И, прервав Альму Федоровну на полуслове, подруги поднялись, чтобы идти.
— А как же свитер? — удивилась та. — Свитер-то для Аньки? Вы… вы же за ним приезжали?
Подруги смутились. Они совсем забыли о свитере.
— Такие же безголовые, как и моя Анька, — беззлобно рассмеялась Альма Федоровна, вытаскивая из шкафа пушистый рыжий свитер и вручая его подругам.
Девушки приняли вещь с тяжелым сердцем. Что-то им подсказывало, что свитер они Аньке в ближайшее время вряд ли сумеют передать. Если вообще сумеют. Выскочив из дома, Кира принялась названивать Саиду. У него все время было занято. Когда Кире все же удалось до него дозвониться, он объяснил, что все это время сам пытался дозвониться до Ани. Но ее телефон по-прежнему оставался выключенным. А дома, куда он тоже позвонил, трубку никто не брал.
— И долго ты ей домой звонил? — спросила у него Кира, ожидая снова уличить Саида во вранье.
— Один раз, — признался тот.
— Что так?
— Мама ее меня сильно не любит, — со вздохом произнес Саид. — Хоть и не говорит прямо ничего, но я чувствую. Смотрит, как на врага. А за что? Только потому, что я араб?
— Так ты и Аньку сегодня не до самой квартиры проводил? — догадалась Кира.
— Да, верно, — ответил Саид. — Я только до дома ее довел. А там она уже сказала, что сама поднимется.
— Мог бы и проводить, небось с тебя бы не убыло!