– Сколько проблем ты взваливаешь на свои плечи, – с уважением сказал Кюллинан.
– И самая сложная – это моя.
– Что ты имеешь в виду?
– Помнишь тот день, когда мы явились к воджерскому ребе… с Зодманом?
– Да.
– И служка спросил: «Коэн или Леви?» И все мы ответили – «Израиль».
– Я припоминаю, что Коэны сидели с накидками на головах.
– И я сказал, что объясню позже.
– Что ты и сделал. Коэны – священники. Все Леви – храмовые слуги. Израиль – это все остальные. Общее стадо.
– Если проследить непрерывную линию предков до дней Торы, то выяснится, что каждый еврей принадлежит к одной из этих трех групп. Все евреи, имеющие фамилии Коэн, Кац, Каилан, Кагановский… остальные можешь себе представить… все они происходят из рода священников, которые даже сегодня имеют определенные привилегии. Теперь ваши Леви, Левины, Левинсоны, Лоуи и прочие… все они относятся к роду Левитов и тоже имеют кое-какие привилегии.
– А ты, бедняга из рода Израиля… – начал Кюллинан.
– Я не принадлежу к нему, – сказал Элиав.
– Но у воджерского ребе ты сказал, что…
– Сказал. Потому что никогда не воспринимал всерьез эти штучки Микки Мауса… – Он запнулся. – То есть моя жена… Я ведь никогда не рассказывал тебе об Илане? Она погибла именно здесь.
– Она… что?
Элиав прижал к подбородку теплый чубук трубки и несколько раз попытался заговорить. Наконец, собравшись, он сказал:
– Я был женат на девушке, которая могла бы быть символом Израиля. Его знаменем. Она была израильтянкой. Совершенно удивительной личностью. Она была застрелена. Прямо вон там. Там…
– Будь я проклят, – пробормотал Кюллинан. Он вспомнил тот первый вечер, когда они с Табари увидели Элиава, стоящего на коленях у склона холма. Он не был склонен что-то рассказывать, но Кюллинан интуитивно понял, что сейчас лучше не молчать. – То есть мы раскапываем память об ушедших?
– Чем мы и занимаемся, – согласился Элиав. – И одно из привидений пришло в дом и дает о себе знать… довольно печальным образом.
– То есть как?
– Я же Коэн… это в самом деле так. Я происхожу по прямой линии от святых людей из города Гретца, что на Рейне. И вот что о Коэнах – им никогда не разрешалось жениться на разведенных женщинах.
– Что это значит?
– По израильским законам, Коэн не может брать в жены разведенную женщину. Этого просто не может быть.
– Но вы же с Веред обручены.
– Это так. И если мы с ней захотим пожениться, нам придется лететь на Кипр, искать какого-нибудь английского церковника, который поженит нас по своим правилам, затем возвращаться в Израиль и там жить во грехе.
Кюллинан не мог удержаться от смеха.