– Где?
– В самых важных местах. Вопрос, который ты мне сейчас задал, имеет смысл, когда ты задаешь его как ирландец. Для меня же, как для еврея, он должен звучать так: «Готов ли ты в соответствии с еврейским законом отказаться от Веред Бар-Эль, чтобы помочь сохранить концепцию Израиля?»
– И ты готов?
Элиав уклонился от ответа.
– В ту ночь, когда на этом холме погибла моя жена, наш отряд направлялся в Акку. Веред и ее муж взяли на себя заботу обо мне, потому что я был на грани потери рассудка. Мы штурмом взяли Акку, который защищал Табари со своими арабами. Тридцать наших еврейских бойцов столкнулись с… бог знает, сколько там было арабов. Я как-то обогнал цепь наступающих, вырвался далеко вперед, и меня конечно же убили бы, если бы не эта семнадцатилетняя малышка, которая пробилась ко мне с ручным пулеметом наперевес. Открыв огонь, она расчистила улицу и привела меня обратно, словно я был ее дебильным ребенком. Я до сих пор чувствую, как она держит меня за руку.
– Почему ты не женился на ней?
– Она была куда простодушнее, чем ты думаешь. Ее восхищала отвага Бар-Эля. А когда они расстались, вступили в силу требования к Коэнам. Решиться лететь на Кипр? Я никогда не считал себя этаким лихим авантюристом.
Два археолога замерли в молчании. Они смотрели на минареты Акки, где Веред Бар-Эль огнем прокладывала себе путь, чтобы спасти Элиава, и наконец ирландец сказал:
– Сегодня ты дал мне урок смирения. Я снимаю свой вопрос.
– Спасибо.
– Но беру на вооружение твой. Ты хочешь жениться на Веред – или служить Израилю? – Ответа не последовало, и, помолчав, Кюллинан добавил: – Потому что должен предупредить тебя, Элиав. Ты женишься на ней… прежде, чем я отбуду в Америку… или я заберу ее с собой. И да поможет мне Бог, так и будет.
– Веред дралась за эту страну, – тихо сказал Элиав. – Она никогда не оставит Израиль. Она никогда не выйдет замуж за нееврея.
И двое мужчин спустились с холма двумя различными тропками.
На следующее утро явился первый из двух гостей, чье присутствие могло крепко помешать работе. Профессор Томас Брукс путешествовал по Святой земле, чтобы отснять свою очередную серию фотоснимков, и, поскольку он был влиятельным членом правления Библейского музея, Кюллинан был обязан заботиться о нем во время его пребывания в Галилее. Это была не столь уж неприятная задача, поскольку профессор Брукс так и лучился дружелюбием. Он преподавал историю церкви в маленьком протестантском колледже в Давенпорте, Айова, и имел дополнительный доход, разъезжая по Западному побережью с лекциями «Времена Ветхого Завета» и «Сцены из жизни Христа». Профессор сопровождал их цветными слайдами, которые в сочетании с его подробными объяснениями смотрелись лучше, чем кинофильм. Он был добросовестным ученым, старался быть в курсе последних археологических изысканий и давал своей аудитории живое ощущение присутствия на этом маленьком участке земли, откуда вышли великие религии. Он не позволял себе выступать с лекциями в католических церквах, но подозревал, что в протестантские церкви являлось немало католиков, и он, страдая, включал в набор слайдов и те, которые были интересны именно им.