– Разве в это лето я не доказал тебе, что так оно и есть? Разве мы с тобой не были настоящими партнерами, уважающими друг друга?
– Мы с тобой? Да, были. Твое правительство и мы, арабы? Нет.
– Чего ты хочешь?
– Бери карандаш. Мы хотим лучших школ, больниц, дорог к нашим деревням, медсестер, мест в университетах для нашей способной молодежи и сотрудничества, при котором будут уважать наши способности. Мы хотим, чтобы вы поняли – плодотворное сотрудничество на этой земле может быть только на равных. Ваши интеллектуалы должны перестать покровительственно относиться к нам, словно мы дебильные дети. Ваши бизнесмены должны относиться к нам как к людям, которые умеют считать и не менее честны, чем они сами. Элиав, мы хотим чувствовать, что у нас, арабов, есть дом в твоем социуме.
– Разве всем, что я делал этим летом, я не доказывал тебе, что готов дать такие обещания?
– И есть еще одна причина, по которой я не могу принять твое предложение.
– Я о ней знаю?
– Думаю, догадываешься. Я заметил, что в долгих дискуссиях с Кюллинаном о моральной природе этого государства он постоянно касался одной темы, а ты столь же неуклонно уходил от нее. Американцы приучены очень чувствительно воспринимать проблемы других народов. А это как раз та проблема, которая подвергает испытанию моральные основы иудаизма.
– Ты имеешь в виду арабских беженцев?
– Именно. Каждый раз, когда во время ваших разговоров Кюллинан замолкает, он вспоминает беженцев по ту сторону границы. И я тоже.
– Каких действий вы от нас ждете? – с откровенным недоумением спросил Элиав. – В 1948 году, не слушая никаких просьб и заклинаний с еврейской стороны, около шестисот тысяч арабов оставили страну. Они сделали это по требованию их политических лидеров. Поверив их обещаниям, что через две недели они вернутся победителями, заберут все еврейское имущество и будут делать с еврейскими женщинами все, что им заблагорассудится. Теперь прошло шестнадцать лет. Нам известно, что число беженцев увеличилось до миллиона. Арабские правительства не позволяют им обретать новые дома в своих странах, и уже прошло время, когда они еще могли вернуться в свои старые жилища здесь. Каких действий вы от нас ждете?
– Я присоединюсь к тебе, Элиав, в тот день, когда Израиль полностью вернет…
– Мы согласны! В своей первой же речи я объявлю, что Израиль, безотносительно к правам человека и мировому мнению, согласен обсудить вопрос компенсации каждому беженцу, который сможет доказать, что он покинул прежнюю Палестину, – если такое соглашение станет частью всеобъемлющего мирного договора. И я объеду весь мир, в каждой стране прося евреев помочь нам выполнить эти обязательства, которые мы добровольно возьмем на себя. Я предложу повысить налоги. Табари! Своей работой со мной ты поможешь достигнуть этого почетного решения.