Под столом я случайно коснулась его ноги. Извинилась.
— Не стоит извиняться, мне понравилось…
— Ну… друзья… кажется, мне пора…
Инга как-то слишком спешно засобиралась, как будто ей стал неприятен весь этот разговор или она отказывалась присутствовать при зарождении моего очередного романа. Ей и так нередко приходится терпеть мои стоны и слезы, когда надежда на лучшую долю оборачивается утраченными навсегда иллюзиями. Мы с ней были влюблены по очереди в одного мужчину. Мы предупреждали друг друга о подводных камнях, но никогда не делали выводов не только из чужих, но даже из своих ошибок, оставив юношеское восприятие жизни и повадки «девушки на выданье».
Я проводила ее на улицу.
— Как тебе Дамир?
— Внешне он симпатяга. Но все эти разговоры — извини, не для меня.
— Ты же тоже любишь мистическое…
— Любила… когда-то… Но это увлечение дорого мне обошлось…
— О чем ты?
— Олеся, это твоя история. Если тебя тянет к мистике, тогда возвращайся к нему. А я наелась уже…
Я знала, без подробностей, что у нее была какая-то странная история, но здесь почувствовала некоторую агрессию. Может, это чисто женская ревность? Мне не хотелось спорить с ней. Меня ждал Дамир.
.— У тебя очень умная подруга. Когда она почувствовала, что нас нужно оставить вдвоем, она ушла, — очередной «правильно подобранный» комплимент был «отгружен» в адрес Инги.
Мы попросили счет и выбрались из подвала в вечерний июль. Я впервые за много лет почувствовала аромат усталого перегретого за день города, который снимал суетное платье.
Я хотела бросить цветы на заднее сиденье автомобиля, но прежде коснулась щекой нежных, чуть потерявших упругость бутонов. Меня как-то пошатнуло, словно асфальт изменил угол наклона под влиянием сильнейшего тектонического движения. Я чувствую их запах?!! Я уже много лет не различаю и не чувствую ароматов, даже собственных духов, поэтому пользуюсь только одной-единственной маркой, которую покупаю три раза в год в Duty Free.
Иногда мне казалось, что чувствую «фантомный» аромат — потому что точно помнила, как они должны пахнуть.
С присущим мне мрачным юмором маленький шрам у виска я называю «ранением на колчаковских фронтах», а саму историю много лет стараюсь забыть. Во время одной предвыборной кампании под машину моего кандидата подложили взрывное устройство. Я ехала на машине сопровождения, когда раздался взрыв. От его «Мерседеса» осталось только шасси. Все, кто сидел в моей машине, получили легкую контузию. Я подумала о том, что перед выездом он предлагал сесть в его автомобиль, кажется, обсудить текст речи.