А теперь она просила его довериться ей.
Черт побери, он сможет выжать штангу еще разок. Стараясь дышать ровно, Калеб опустил штангу на грудь и резко выдохнул, медленно подняв ее на вытянутых руках. Прежде чем она успела взяться за штангу и положить на кронштейны, он снова начал медленно опускать ее. Его глаза горели и не отрывались от ее глаз. Если сейчас произойдет непоправимое, это будет результатом его собственной злосчастной ошибки. В тот момент, когда он опускал штангу, ему показалось, что сейчас он уронит ее себе на грудь. Калеб зажмурился и тут услышал голос Элизабет, звук которого подбодрил больше, чем сами слова. Он сделал усилие и удержал штангу, весь дрожа от напряжения.
Элизабет сосредоточенно смотрела на руки Калеба, застывшие на расстоянии нескольких дюймов от лица. Затем она просунула руки под штангу, и они медленно подняли ее вместе. Он держал штангу на вытянутых руках, а она помогла уложить ее на кронштейны.
Они оба облегченно вздохнули. Перенапряженные мускулы Калеба дрожали, он медленно протянул руку к Элизабет, нежно взял ее пальцы, поднес к губам и поцеловал.
— Из тебя вышел бы отличный сержант-инструктор, Элизабет.
Ее улыбка исчезла. Она посмотрела на него серьезно.
— Ты назвал меня Элизабет, — прошептала она.
Калеб зажмурился, пытаясь припомнить, когда в последний раз думал о ней как о Лиззи.
— Разве? — пробормотал он.
Она прикусила нижнюю губу, ее глаза потемнели и подозрительно заблестели. Он был потрясен. Такая ерунда значила для нее так много! Должно быть, этот уменьшительный вариант ее имени кажется ей вульгарным. Черт, это действительно было глупо и подло. Он делал это только для того, чтобы унизить ее и подчеркнуть ее бессилие.
Какой же сволочью он был!
— Но тебе это не поможет. Я все равно называть тебя Рэмбо.
Калеб снял перчатки, поднял с пола полотенце и принялся вытирать лицо и грудь.
— Я и не думал, что ты посмотришь в мою сторону после… после того. Я думал, ты сидишь в укромном уголке и точишь когти.
Лицо Элизабет стало печальным и задумчивым.
— Почему ты остановился?
— Ты… ты удивила меня. Я не верил, что ты еще девушка.
Элизабет открыла рот, собираясь заговорить, но он прервал ее:
— Не говори ничего. Я знаю, что ты хочешь сказать. Я просто… — Калеб замолчат на полуслове. Элизабет говорила правду. Значит… Дэвид обманул его, по крайней мере, в том, что касалось этого маленького, но немаловажного обстоятельства.
Кому же теперь верить? Дэвиду или Элизабет? Или истина лежит где-то посередине?
Элизабет отвела глаза, потом снова посмотрела на Калеба. Щеки ее пылали.