— Но даже если так, ты же знаешь, я не хотела, чтобы ты останавливался.
— Элизабет. — Калеб сжал ее руку. — Уйти от тебя сегодня было самым трудным в моей жизни. Но я должен был это сделать. Ты — под моей защитой.
— Ах, защитой! — Она отняла у него свою руку. — Большинство людей сочли бы это противозаконным заключением.
— Называй как хочешь, мне все равно: пока ты здесь, я за тебя в ответе. И, черт побери, сюда, конечно же, не входит… То, что произошло сегодня утром… это была ошибка. Больше такое не повторится.
После неловкого молчания Калеб добавил:
— Я думал, что двадцатипятилетняя девственница — это вымерший вид.
Элизабет пожала плечами, села рядом с ним на скамейку, но стала смотреть в другую сторону.
— Не все просто, по крайней мере, для меня, — задумчиво сказала Элизабет. — Я всегда считала, что интимные отношения — самые важные изо всех, что бывают между людьми. Зачем же их профанировать, обесценивать, если по-настоящему не любишь?
Ее слова повисли в молчании. Из них можно было сделать только один вывод: Элизабет его любит. Любит так, что готова отдать себя целиком и полностью. Эти слова заставили трепетать его сердце, хотя он понимал, что они должны были ужаснуть его.
— А как тебе удалось прожить три недели в «Авалоне»… вот так?
— Не знаю. Лу — тот еще тип. Он приперся ко мне, довольно нагло, в первый же день, когда я там появилась.
— Ты удивилась?
— Конечно, удивилась. Я знала, что в «Авалоне» это не поощряется. Их мировоззрение не включает в себя понятие «свободная любовь». Вся их жизнь зависит от ритмов природы, от выполнения тяжелой физической работы, в основном на земле.
— И на мытье унитазов?
Элизабет поморщилась.
— Этим занимаются новички. Ты делаешь эту работу, пока не предложат что-нибудь более достойное. Конечно, там много говорят о любви и гармоничных отношениях, но только платонических.
— Значит, сексуальная революция осталась шестидесятых?
— Да, я думаю, так. В этом смысле они очень консервативны. Кроме того, они так много работают, что у них не остается сил на секс. Все, что они могут себе позволить, — это крепко обнять друг друга.
— Так, значит, ты удивила Лу? Я думаю, он может быть очень настырным.
— Ну, конечно, я сказала, что еще девственница. Я думала, на этом все кончится и он уйдет.
— Позволь мне догадаться, что было дальше. Он еще больше распалился, да?
— Откуда ты знаешь?
— Случайно догадался. — Калеб улыбнулся наивности Элизабет.
— Лу был заинтригован… Во всяком случае, он так сказал. Как бы то ни было, он дал ясно понять, что спать с ним входит в мои обязанности. Он не собирался отступать.