Да она и не хотела протестовать, черт возьми!
Логика подсказывала ей: «Останови его!» Но ее женская сущность требовала: «Не смей!»
И она, прислушавшись к женскому началу, притянула его к себе, позволяя его языку и рукам и дальше творить чудеса. Они целовались и обнимались. Разве нельзя это делать и оставаться просто друзьями?
— Я хочу тебя, — прошептал он.
— Я тоже, — не задумываясь ответила она. — Я знаю, что мы не должны, но я ничего не могу с собой поделать. Ты сводишь меня с ума.
— Слава Господу!
Несмотря на свой большой рост и солидную комплекцию, Алекс двигался очень быстро. Он отпихнул в сторону коробку с пиццей, и не успела она оглянуться, как он раздел их обоих.
— Ты понимаешь, что от этого ничего не изменится? Мы просто друзья.
— Ага. Друзья.
Он надел презерватив и навалился на нее всем телом, прижав к ковру. Она извивалась, принимая удобное положение.
Он медленно вошел в нее, а потом, приподнявшись, начал раскачиваться.
Свет в гостиной был ярким, и она видела все чувства, отражавшиеся на его лице, каждое движение, доставлявшее ему наслаждение. Она видела, как напряглись его мышцы, когда он начал терять над собой контроль.
Она уверяла себя, что это просто секс, ничего больше. Они друзья, значит, это дружеский секс.
Алекс перевернул ее и посадил на себя верхом. Он обхватил ладонями ее груди, а она, еще контролируя себя, начала двигаться. Но постепенно, все больше распаляясь, она почувствовала, что и его желание растет: ей казалось, что его плоть заполнила ее целиком. Она поняла, что он передал власть ей, а сам подчинился.
Очень дружеский жест.
Он обхватил ее бедра и, притянув к себе, входил в нее все глубже, и она поняла, что он собой уже не владеет. Его взгляд затуманился, шея и грудь были напряжены, пальцы впились в ее тело.
«Я не верю, что я делаю с ним такое», — подумала она.
Она чувствовала себя сильной, непобедимой.
И совсем не по-дружески.
В этот момент Алекс прижал ее к себе, а сам резко приподнялся, и они оба одновременно достигли вершины экстаза.
Упав ему на грудь и тяжело дыша, она слушала, как бьется его сердце, как из груди вырывается его хриплое дыхание, прижималась к его влажному от напряжения телу и не понимала, как ей удастся когда-нибудь из всего этого выпутаться.
— А теперь признавайся, — потребовал Алекс, устраиваясь на диване рядом с Викторией и закутав их обоих широким теплым шарфом. Коробка с пиццей, забытая, валялась на полу, отпотевшие банки с содовой оставили на кофейном столике мокрые круги, лампы были погашены. Единственным светом был огонь в камине. — Так что привело тебя ко мне?