«Несвятые святые» и другие рассказы (Тихон) - страница 175
В Югославии Родзянки осели надолго. Владимир вырос в доброго, высокого и очень красивого юношу. Он получил блестящее образование, полюбил чудесную девушку, которая стала его женой, и в двадцать пять лет был рукоположен в священника в Сербской Церкви. Когда началась война, отец Владимир Родзянко бесстрашно участвовал в Сопротивлении. Так же бестрепетно он остался в Югославии после прихода к власти коммунистического правительства, хотя многие белые эмигранты, в первую очередь из тех, кто был на особом счету у советской власти, покинули эту страну. Отец Владимир служил священником на сербском приходе и считал невозможным бросить свою паству. Даже под угрозой тюрьмы или расстрела.
Расстрелять его не расстреляли, но в лагерь, конечно, посадили. На восемь лет. А лагеря у Тито были не менее страшные, чем в СССР. К счастью, Тито скоро поссорился со Сталиным и, чтобы хоть как-то досадить своему бывшему патрону, назло ему выпустил из югославских лагерей всех русских эмигрантов. Так что Владыка просидел в югославских тюрьмах только (или правильно сказать — целых) два года. Прямо из лагерей он снова пустился в странствие.
Сначала он оказался в Париже, у своего духовника архиепископа Иоанна (Максимовича). Потом в Лондоне, где стал служить в сербском православном храме. Здесь же, в Лондоне, на радио Би-Би-Си, отец Владимир начал вести свои церковные передачи на Россию, из которых несколько поколений граждан СССР узнавали о Боге, православной вере, об истории Церкви и своей страны.
Прошли годы, и отец Владимир овдовел. Церковь благословила его принять монашество, в котором он получил новое имя — Василий и архиерейский сан. И теперь уже епископ Василий отправился в очередное путешествие — в Америку. Там он привел в Православие тысячи протестантов, католиков и просто ни во что не веровавших людей. Но, как это нередко бывает, пришелся не ко двору — не столько своей энергичной деятельностью, сколько тем, что с открытым забралом выступил против одной могущественной, но совершенно неприемлемой в Церкви группы — лобби, как принято говорить. В результате Преосвященнейший епископ Василий был отправлен «на покой», то есть на ничем не обеспеченную, безденежную пенсию.
Но и это маловдохновляющее событие стало для Владыки продолжением столь желанных для его сердца странствий и поводом к новым подвигам. В те годы как раз открылась возможность поездок в Россию. Это было давней и страстной мечтой Владыки, и он с восторгом устремился в святую для него родную землю.
К тому времени и относятся некоторые истории, свидетелем и участником которых мне довелось быть.