— Но ты же знаешь, — сказал Кайаян. — Я же не мог отказаться. И даже если бы я мог отказаться, я совсем этого не хочу. Это же деньги. Для нас обоих.
— Я знаю, — ответил Каррера. — Но мне наплевать.
— Тебе наплевать на деньги? — спросил Кайаян, подняв густые брови и наморщив лоб цвета спелых оливок.
— Не можем же мы все быть армянами, — пошутил Каррера. — Тебе придется поискать себе другую жертву.
— Вечно ты зубоскалишь.
— А ты вечно получаешь деньги. Неплохо ты устроился.
— Послушай, — сказал Кайаян. — Никто не может предсказать, что произойдет. Сисмонди пригласил «Резиновые сапоги». Но очень может быть, что у него не хватит духу дать этому фильму приз. И в таком случае у нашего «Замка» есть шанс что-нибудь получить.
— Интересно, что? Вот Моник — та получит.
— Для картины это очень хорошо.
— Картина уже снята. Теперь ее уже ничем не улучшишь, — сказал Каррера. — И она меня больше не интересует.
— Но ведь тебя интересует очередная картина. И я собираюсь ее финансировать. Так что и я заинтересован. И для меня, я думаю, ты сделаешь небольшое одолжение. Поезжай в Венецию. Полюбуйся на картины Тьеполо и на каналы. Отведай местные деликатесы. Искупайся в Адриатическом море. Неужели я требую много?
— Нет, пожалуй, нет. Но это же смешно. Это просто какая-то насмешка.
— Ты во всем видишь насмешку. Но, может быть, тебе понравится. Вот будет смех, если ты там отлично проведешь время, как думаешь? Добейся там чего-нибудь. Проведи время с пользой. Познакомься с нужными людьми. Добейся славы!
— К черту! Дерьмо все это!
— У нас, армян, есть поговорка: «Из дерьма растет трава».
— Ну, в таком случае, — сказал Каррера, — трава вырастет до пояса. Да ладно уж! Твоя взяла. Я поеду.
— Фредди, — попросила Мерри лениво, — намажьте мне, пожалуйста, спину кремом*
Он потянулся за «Бэн де солей», выдавил полуторадюймовый червячок крема для загара ей на спину и втер в кожу.
— Спасибо, — сказала Мерри. — Вы такой милый.
Он нежно потрепал ее по заду и растер остатки крема себе по бедрам.
— Хотите пить? — спросил он. — Может, лимонаду?
— С удовольствием, — сказала она.
Он поманил пляжного мальчика-официанта и заказал пару лимонада.
Мерри лежала на белом матрасике и смотрела на стальную поверхность Адриатики. В воде виднелось лишь несколько голов.
— Отчего это никто не купается? — спросила она.
— Тут редко купаются, — ответил Фредди Гринделл. — Разве что дети. Во-первых, вода слишком теплая. И потом тут полно этих маленьких крабиков. В Средиземном море куда приятнее.
— Да? А я там была? — спросила она. — Ну, на Средиземном море?